– Предъявите документы.
Алексей сунул в окошко удостоверение:
– Капитан, только давай быстрее, – нетерпеливо крикнул Казарин. – Я очень тороплюсь…
Начальник патруля неспешно осмотрел документы:
– Не дергайся. Переезд все равно закрыт – бомбежка вчера была. Ни проехать – ни пройти. Давай в объезд.
Казарин ударил кулаком по рулю и попытался стронуться с места:
– Пропусти, как-нибудь объеду. Офицер только ухмыльнулся:
– Не, не выйдет. Если бы у тебя был танк – то да. А на легковушке – не получится. Там целый состав кишки разбросал.
Алексей чуть не зарычал:
– Черт, а что же делать-то?!
– Теперь только в объезд, через «Удельное».
– А это далеко?
– Не-е, километров пять…
Казарин нажал на газ и свернул на грунтовую дорогу…
Уже светало, когда машина подкатила к высокому бетонному забору. Из КПП вышел заспанный сержант. Алексей представился и вновь показал свое удостоверение. Дежурный тут же перестал зевать:
– Надо доложить, – неуверенно сказал он. Алексей подмигнул караульному:
– Не надо. Я не по службе. Хочу прибыть сюрпризом.
Сержант кивнул и исчез в караульном помещении. Через минуту оттуда вышел капитан, который на ходу козырнул Лешке и тут же расплылся в улыбке:
– Алексей, да ты ли это?!
Казарин внимательно пригляделся к улыбчивому капитану.
– Не узнает, чертяка, – затараторил тот. – Ну, точно не узнает! А так?
Офицер снял фуражку и изобразил испанского летчика.
– Субботин? Колька! – Воскликнул Алексей и выскочил из машины.
Друзья обнялись и пошли в штаб.
С Колей Субботиным Казарин проучился три года в качинском летном училище, которое все выпускники между собой называли просто – «Кача». Коля был из одной с Василием эскадрильи, и поэтому Казарин не удивился, увидев его здесь, в полку. Глядя на довольную физиономию однокашника, Алексей ощутил острую тоску: ребята продолжали летать, становились боевыми офицерами, а он ходил по земле и, что хуже всего, отсиживался в тылу.
– А я думаю, что это за «особист Казарин» к нам пожаловал? Неужели тот самый?! Как ты? Где?
Алексей грустно усмехнулся.
– Так у меня все в документах написано. Ни прибавить, ни убавить.
Субботин шутливо погрозил Лешке пальцем:
– Темнишь, брат! Ну да ладно… Погоди, ты ж наверняка к Ваське? Угадал? По глазам вижу – угадал.
– Угадал. Как мне его повидать?
– А никак! Уехал он. Алексей нахмурился.
– Да не боись, на рыбалку они все укатили. Всем штабным гуртом. Но к вечеру вернутся. Сам понимаешь – девчонки… туда-сюда!
Друзья зашли в приемную штаба. Субботин широко развел руками:
– Но ты не думай, что мы тут расслабляемся. Это ж пока переформирование. У нас знаешь какая часть? Героическая! Вот скажи, у какой части есть личный журналист? А у нас – есть. Ух, какая красотка! Кстати…
Субботин поправил фуражку.
– Не твоя ли родственница?
– Однофамилица, – мрачно ответил Алексей. Субботин понимающе кивнул, достал бутылку спирта, два стакана и деловито начал разливать.
– Это кабинет Василия, – указал он на тяжелую дверь, – напротив – начштаба Мартынова…
Но Казарин прикрыл ладонью стакан.
– Ты не обижайся, Коль, но я не буду. Так что ты про журналистку говорил?
– Про журналистку? А-а-а! Хорошая журналистка. Она вроде как с Василием в одной школе училась. Ураганная баба. В нее Мартынов втрескался. Даже ее фотку на столе держит. А она его динамит. Весь полк ржет.
