Мартынов понял, что выдал себя.
– Ладно! Все скажу, – опустив голову, пробормотал он. Немного помолчал, собираясь с мыслями, и вдруг попросил: – Дайте воды.
Казарин сделал знак солдату возле дверей. Тот подошел к ведру, стоящему на подставке справа от входа, набрал полную кружку и поднес к губам арестованного. Пока Мартынов жадно пил, проливая воду на грудь, Татьяна попыталась встретиться взглядом с Казариным, но он почему-то отвел глаза.
Наконец Мартынов напился, глубоко вздохнул и заговорил:
– Незадолго до войны я вместе с отцом, который летал на завод Мессершмитта, оказался в Германии, – начал он свой рассказ. – Как и все наши, был в шоке от магазинов. А потом… – Мартынов на секунду задумался и продолжил: – Потом погорел на ерунде. Вспомнить противно. Я всю жизнь собирал открытки кинозвезд, вот и взял одну со стойки у киоска. Тайком. А проходившая мимо старая немка, сука, увидела и подняла такой крик, что полицейские прибежали как ошпаренные.
При этих словах Васька почему-то презрительно хмыкнул.
– Ну а в полиции церемониться не стали. Быстро позвонили куда следует, и через полчаса со мной уже говорили другие люди.
Мартынов замолчал, припоминая подробности допроса.
– Был у них там такой – с усиками, как у фюрера. Он сразу сказал, что у меня нет никаких шансов. Да я и сам понимал: советский человек, попавшийся на воровстве, да еще за границей, – несмываемый позор! Конец родительской карьере – это в лучшем случае. Они когда увидели, что я «поплыл», такие добрые стали. Подпиши, говорят, бумажку, и никто ничего не узнает. Что я мог сделать? Страх меня обуял такой, что вспомнить жутко!
Василий не выдержал:
– Ты, гадина, из нас слезу-то не вышибай! Мартынов посмотрел на Сталина пустыми глазами.
Это был взгляд затравленного волка.
– А что рассказывать? Как перед самой войной, когда я уже и вспоминать-то перестал об этом, разыскали они меня в Москве? Как напомнили про ту бумажечку распрекрасную? Как уже в июне 41-го поручили мне проникнуть в твое, Вася, окружение и постараться стать тебе другом?
– Вот же сволочь, – прохрипел Сталин. Но Мартынов только горько рассмеялся.
– Ух как я ненавидел все эти бесконечные пьянки. Единственное утешение – не надо было искать красивых баб…
При этих словах Лешка бросил взгляд на жену.
– А три месяца назад в Москве появился Шлыков, и закрутилось.
Мартынов опять задумался, вспоминая что-то.
– Но с самого начала все пошло наперекосяк. Говорил я ему: будь аккуратней, а он, подлец, все хорохорился. Вот и сгорел.
– Врете, Мартынов! – не выдержал Казарин. – Шлыков «не сгорел». Это вы его убили. Рассказать как?
Арестованный с любопытством посмотрел на Алексея, но промолчал.
– Думаю, что дело было так, – не дождавшись ответа, начал Казарин. – Когда Шлыков расстрелял патруль, он бросился обратно – в подъезд, где вы с ним обычно встречались. Дожидались вы его на последнем этаже.
Казарин, склонившись к самому лицу Мартынова, продолжил:
– Вы пропустили его вперед, к окну, и выстрелили в затылок. После чего Шлыков упал на подоконник и, разбив стекло, вывалился во двор. Пока дружинники и милиция разбирались с телом, вы ушли по крыше незамеченным. Чисто сработано – ничего не скажешь! Я ведь был в этом подъезде, все проверил.
Все, включая арестованного, неотрывно смотрели на Алексея, заинтригованные его рассказом.
– Но одну промашечку вы все же совершили. Догадываетесь?
– Не надо, – опустив голову ответил Мартынов. – Я только потом сообразил, что адреса точек на правительственных маршрутах, которые я подготовил, остались в кармане Шлыкова. Но я был уверен, что никто ничего не поймег…
– Задачка для первоклассника, – усмехнулся Казарин. – Ладно, проехали, рассказывайте дальше.
– А что дальше? И так ясно. Мартынов поднял глаза на Василия.
– Немцы знали, какой шок пережил Сталин, узнав, что твой брат Яков находится в плену. И решили окончательно его добить, похитив Светлану и организовав покушение на тебя, Василий Иосифович. Я все рассчитал с самолетом, а ты… отдал свою машину Клещеву.
Сталин обхватил голову руками и вдруг замер.
– Постой, а «мессер», который нас с Танькой обстреливал в поле, – тоже твоя работа?
Мартынов утвердительно кивнул.
– Что еще за «мессер»? – насторожился Казарин.
– Потом расскажу, – не поворачивая головы, произнес Василий. – Дальше, гнида, про Светку рассказывай. Как я понимаю, мной дело не ограничилось.
– С ней было посложнее. Маршруты и график неизвестны. Да и ты, Казарин, как тень, ходил. В ресторане помешал… Но мы поняли, что все равно рано или поздно все получится, когда узнали о романе
