– Не звонил он в тот день, – ни с того ни с сего пробормотал Лешка.
– Кто, Александров? – не поняла Танька. Лешка недоуменно уставился на подругу.
– Какой Александров?!
С задних рядов послышалось недовольное шушуканье зрителей:
– Тише!…
– Не мешайте смотреть!…
Танька нагнулась к самому Лешкиному уху и зашептала:
– «Какой-какой», режиссер – муж Орловой. А ты про кого говоришь?
– Про Когана – ювелира.
– А он тут при чем?
Васька Сталин боднул Казарина в бок.
– Да угомонитесь же вы. Про отца ведь говорят…
Действительно, на экране шел сюжет о приеме в Кремле английской коммунистической делегации. Но Лешку это нисколько не интересовало.
– Понимаешь, – Казарин опять наклонился к Тань-киному уху, – Коган всем плетет о том, что сразу позвонил в милицию, как только Барон ушел.
– Ну и что?
– А то! Врет он. В тот день Коган звонил не в милицию, а кому-то другому.
– Кому ж он звонил? – Танька начала раздражаться.
– Не знаю. Но только не в милицию.
С заднего ряда зашикали еще сильнее, потому что заиграла музыка и на экране появился титр «Волга- Волга».
– Да ну тебя, – зашипела Танька. – Давай кино смотреть. Вер, гляди, какое платье у Орловой!
Верке было совершенно наплевать на Орлову, тем более на ее платье. В темноте она не сводила глаз с профиля Казарина и только тяжело вздыхала, когда он наклонялся к Танькиному уху…
Правда, Лешка ничего этого не замечал. Он думал о Когане и его откровенном вранье. Подозревать старика у Лешки не было достаточных оснований. Но все в этой истории как-то не складывалось, не состыковывалось. Он точно помнил, что Ищенко приносил камни за несколько дней до своего ареста. А Коган утверждал, что тут же позвонил в милицию. Да и Шапилин говорил, что Ищенко брали в тот же день по наводке ювелира. Получалось, что старик молчал почти неделю. Но зачем?
На экране героиня Орловой неслась на велосипеде по проселочной дороге, напевая веселую песенку. Танька, как и весь кинозал, неотрывно следила за ее судьбой.
– Тань, а Тань? – зашептал Лешка.
– Что? – не отрываясь от экрана, ответила Танька.
– А вдруг Коган знает, где Барон?
– Да отстань ты. Дай кино досмотреть…
Какое-то время Лешка еще пытался сидеть спокойно, но наконец не выдержал и, махнув Таньке, мол, я сейчас, вышел из зала. Он выпил в буфете стакан «ситро» и хотел было вернуться в зал, но мысли о Когане одолели его вновь. Поколебавшись: идти досматривать кино или не идти, – он выбрал второе и уверенно зашагал к выходу.
– Когда следующий сеанс?
– В 20.00, – ответила пожилая билетерша.
– Значит, успею, – сам себе сказал Лешка и толкнул дверь кинотеатра.
– Билет сохранил? А то обратно не пущу! – буркнула ему вслед билетерша.
– Я его нечаянно съел, – рассмеялся Лешка и зашагал в сторону Кремля.
Через двадцать минут он уже спускался в каморку хранителя. Но она оказалась на засове. Лешка подергал дверь и даже, на всякий случай, ударил по ней ногой.
– Чего шумишь?
Казарин обернулся и увидел уборщицу, моющую полы.
– Забрали Германа Степановича. Лешка так и обмер.
– За что? Когда?
– Утром, – сполоснув тряпку, ответила женщина. – Приступ у него был сильный. Вот и забрали. Он, конечно, не хотел, да врач настоял…
Лешка облегченно вздохнул и побрел к выходу.
– Ты ведь Казарин? Так? – неожиданно окликнула его она.
– Да…
