оборотнями, то вообще с крылатыми змеями. Но ее замешательство длилось недолго:
– Так что, на всю оставшуюся жизнь забаррикадируемся и будем сидеть по домам, как медведи в берлогах? Наоборот, как раз и надо поехать! В нормальной колдовской игре познакомимся с нормальными ведьмами, с нормальной нечистью… Которая не собирается нас зарезать, утопить или съесть…
– Н-не знаю, – с сомнением протянула Ирка. – Там же соревнование между командами. Мало ли чего по их правилам с противником делать разрешается.
Богдан демонстративно застонал. Танька возмутилась:
– Что ты прям как черный ворон на дубу каркаешь? Что бы у них там ни разрешалось по правилам – им же хуже выйдет! Ты, кажется, забыла, кто ты такая? Ирка, ты же крутая ведьма, летающий оборотень и вообще полубогиня по папе…
– Кончай, – Ирка раздраженно поморщилась. Напоминаний об отце и своем недавно открывшемся полубожественном статусе она терпеть не могла.
– Ну и я не из самых плохих, – очень-очень скромно сообщила Танька. – Да и этот соня со своим мечом тоже на что-нибудь сгодится.
Богдан молча показал ей кулак.
– Надо будет, мы там всех порвем! – заключила Танька. – А если все обойдется, так познакомимся с кем-нибудь, научимся новым примочкам, просто оторвемся по полной. Не понимаю, что ты упираешься? – вопросила Танька.
Ирка неопределенно повела плечом.
– Да так как-то… Ощущение какое-то… Тревожное…
– О-щу-ще-ние! – едко протянула Танька. – Ну и ладно, – она плюхнулась на диван и торжественно скрестила руки на груди. – Я тебя больше уговаривать не стану! Сяду вот тут и буду молчать как рыба! Можешь, как твоя бабка, все каникулы проторчать у телевизора! В обнимку со своим ощущением.
В комнате повисла напряженная тишина.
Ирка, вздыхая, уставилась за окно. Низкое осеннее небо серой тряпкой облаков и вечного смога висело над хмурыми городскими крышами. Единственным ярким пятном посреди городской серости оставался экран телевизора. В который и правда придется на пару с бабкой пялиться все каникулы. Или, увязая сапогами в грязи, по размокшей дорожке шлепать к Таньке, чтобы там пялиться в экран компьютера. Вдвоем, потому что Богдан с Иркой точно разговаривать перестанет, если она ему поездку на игру обломает.
А на картинке в Интернете виднелись настоящий замок и гигантские воздушные шары с гондолами, которые она до сих пор видела только по телевизору. Сплошной телевизор, а не жизнь! Прикольно было бы верхом на швабре пронестись между каменными зубцами стен, догнать парящий в небесах шар и подмигнуть ошалевшему пилоту… Если бы только не паршивое предчувствие, зудящее, как тупая зубная боль.
– Интересно, какой там приз от Ковена? Наверняка какая-нибудь крутая колдовская штука… – нарушая обещание молчать как рыба, пробормотала себе под нос Танька.
Ирка вопросительно поглядела на кота, но тот лишь лениво шевельнул ушами – дескать, решай сама.
– Родителей уговорим, твоя бабка тоже поорет и отпустит, – не глядя на Ирку, словно бы в пространство продолжала бубнить Танька.
– Ладно, – неохотно выдавила Ирка. Предчувствие тревожно пискнуло, но если на все внимание обращать, тогда и правда – из дома не выходи! – Поехали. Может, и весело будет!
– Еще как! – радостно завопил Богдан, а Танька снова энергично защелкала мышкой, перекидывая их командный взнос на указанный на сайте счет. Ирка уже начала прикидывать, какие шмотки и зелья следует взять с собой, когда в ее размышления вдруг вторгся голос Богдана.
– Слушайте, – протянул мальчишка, задумчиво разглядывая картинку-загадку. – Что-то я не въезжаю: если мы и так уже все ответы нашли по всаднику, солнцу, острову… – он ткнул пальцем в угол экрана, – тогда зачем тут на картинке еще рыбка, птичка и медведь?
Глава 3
Медведь трамваю не товарищ
– Представляете, у меня чуть все не сорвалось! – нетерпеливо поглядывая на катящий мимо сплошной поток машин, сказал Богдан.
– Родители не хотели пускать? – Ирка поглядела на Богдана с удивлением. Танькины родители – еще понятно, они дочку по сей день младенцем в памперсах считают, но Богдановы всегда были за свободу.
– Хуже! – зловеще процедил Богдан. – С нами ехать намылились! А я стою, как дурак…
– В смысле, как обычно… – тут же прокомментировала Танька.
Богдан высокомерно проигнорировал ее слова:
– …и даже не знаю, что сказать, – не объяснять же им, что без колдовских способностей не принимают. Хорошо, отца начальник не отпустил, а мама сказала, что без него она заскучает. Короче, обошлось. – Светофор загорелся зеленым, рвущиеся через перекресток машины нехотя начали останавливаться. Вместе с потоком прохожих обходя автомобильные бамперы, друзья перебрались на другую сторону улицы.
– Берем билеты на поезд до Хмельницкого, – на ходу изучая скачанное из Интернета расписание, командовал Богдан. – Оттуда автобусом до Каменца.
– А может, все-таки не стоит, а? – просительно сказала Ирка. Тревожное предчувствие прочно угнездилось в ее душе, и все отчетливее казалось – зря она согласилась на эту поездку.
– Кончай с глупостями, Ирка, мы уже зарегистрировались, – хмыкнула Танька.
– Как зарегистрировались, так и обратно отрегистрируемся, большое дело! – Ирке невольно пришлось повысить голос, потому что из-за угла улицы, со стороны проспекта слышались какие-то крики, истошно звенел трамвай. – Беспокойно мне как-то, как будто нас там поджидает что-то… Опасность какая-то…
– Опасность нас может поджидать и здесь, – возразила Танька, сворачивая на проспект.
– Это точно, – замороженным голосом сказал Богдан и замер как вкопанный.
Тяжело закидывая мохнатый зад, посреди проспекта по трамвайным путям бежал медведь.
Врезаясь друг в друга, люди на трамвайной остановке с воплями метнулись врассыпную. Молодая женщина выхватила младенца из коляски, ринулась через дорогу. Медведь перемахнул брошенную коляску в тяжелом прыжке… и припустил еще быстрей. Следом за ним, непрерывно трезвоня, мчался по рельсам красно-желтый трамвай. На мгновение Ирка решила, что свихнувшийся водитель устроил охоту – решил во что бы то ни стало догнать зверя и перерезать колесами. Но тут же девочка увидела через лобовое стекло мертвенно-белое, неподвижное, как маска, лицо вагоновожатой – совсем еще молоденькой девушки. И поняла, что эта дурища просто оцепенела от страха!
Трамвай несся под уклон, все набирая скорость, вагоны кидало из стороны в сторону. У бегущего медведя начали заплетаться лапы. Еще секунда, и зверя затянет под колеса, а трамвай на полной скорости вылетит на перекресток. Вагон врежется в поток машин… завалится на бок, давя прохожих и пассажиров… А потом полыхнет огонь…
Ирка припала на четвереньки. Тугая лоснящаяся шкура мгновенно обтянула тело, сильные лапы бросили гигантскую черную борзую в прыжок. Разом покрыв половину расстояния до катящегося под гору трамвая, Хортица длинными скачками понеслась в погоню. Поравнялась с последним вагоном – тот качало из стороны в сторону, колеса раз за разом отрывались от рельс, с истошным металлическим скрежетом возвращаясь обратно. Собака ринулась на обгон. Окна вагона в такт ее прыжкам утягивались назад. В каждом мелькали прижатые к стеклу лица с раскрытыми в крике ртами. Обострившемуся слуху хортой борзой их слитный вопль казался оглушительным. Вокруг вагонов клубился кислый запах нестерпимого ужаса – точно кот нагадил под лестницей.
Хортица с силой оттолкнулась от земли. Мощные крылья распахнулись за спиной. Она ударила ими
