прапорщиков, продолжающих нести службу в частях, дислоцировавшихся согласно договорённости на территории, переданной Украине, втихую приняли её подданство, не желая расставаться с квартирами и благоустроенными гарнизонами на территории Крыма, а особенно в городе русской славы – Севастополе.
Налёт морской авиации в 1992 г. в сравнении с предшествующим, далеко не лучшим годом в истории нашей страны и её Вооружённых сил, сократился в два раза. И это было только начало.
Через два года налёт, планируемый на лётчика, с 60-70 ч пришлось уменьшить более чем наполовину, в связи с чем представляется возможность провести некоторые аналогии. Так, принятым в 1930 г. наставлением по боевому применению морской авиации (а в те годы требования руководящих документов преимущественно выполнялись) предусматривался годовой налёт на лётчика торпедоносной авиации 190 ч, истребительной – 210 ч. В комментариях необходимости нет. Нелишне напомнить: летающие гробы того периода, именовавшиеся самолётами, автопилотов не имели, и лётчики в продуваемых свежим ветерком кабинах мозолями отрабатывали свой нелёгкий хлеб, а при низких температурах ещё и рисковали получить обморожение. О том, в каких условиях работал инженерно-технический состав, и говорить не приходится. В частности техники самолётов отмечали, что самолёты с жидкостным охлаждением в зимний период эксплуатировать проще, так как для согревания 'организма', например на самолётах Р-5, наливался стакан спиртовой смеси из радиатора, колбаса приносилась из дома, а потому проблем не было.
Органы управления авиации ВМФ в сентябре 1992 г. переименовали в управление командующего авиацией ВМФ.
Оказавшуюся ненужной 145-ю оплаэ ВВС БФ в октябре 1992 г расформировали, самолёты Ил-38 передали в эскадрилью ВВС ТОФ на Камчатке.
Но происходило и частичное обновление: первые 5 Ту-22МЗ, которые должны были войти в состав ВВС СФ в начале марта, произвели посадку на аэродроме Лахта. Уже 23 марта экипажи произвели пуск двух ракет.
В связи с существенным устареванием ракетоносцев и слабыми перспективами пополнение их парка из промышленности, у командования морской авиации в 1993 г. (уже в который раз!) появилось вполне обоснованное и продиктованное заботой о будущем желание приватизировать самолёты Ту-22МЗ дальней авиации. Но за год до этого ДА потеряла на аэродромах Украины 42 дальних бомбардировщика Ту-160 и Ту- 95МС (впоследствии часть самолетов после их подробного изучения американскими специалистами удалось уговорить возвратить законным владельцам в счёт компенсации за газ и запасные части к самолётам украинских ВВС), так что передача флоту Ту-22МЗ поставила бы дальнюю авиацию на грань катастрофы. Командование ВВС на это не могло пойти и всеми силами не только препятствовало ослаблению дальней авиации, но и в свою очередь предпринимало неоднократные попытки 'прихватить' самолёты Ту-22МЗ у морской авиации. Это было близко к реальности, так как Главный штаб ВМФ, судя по всему, не очень в них нуждался. Только так можно расценивать заявление очередного флотоводца – главкома ВМФ Громова. В статье 'Флот России вчера, сегодня, завтра' ('Морской сборник' №1 / 1993 г.) он без обиняков заявил: 'Морская авиация остаётся одним из главных родов сил ВМФ. Однако её боевой состав сократится примерно на 40%'.
Передвижки, как осмысленные, так и не очень, продолжались, и конца им, судя по всему, не предвиделось. Произошло лишь некоторое усиление разведывательной и штурмовой авиации на Тихоокеанском флоте.
К концу 1993 г. в ВВС СФ, полк, что летал на самолётах Ту-95РЦ, переформировали в эскадрилью. Такая же участь постигла к концу года 24-й оплап дд, вооружённый самолётами Ил-38, который был гордостью морской авиации и внёс достойный вклад в её послевоенное развитие. Лётный состав этого полка побывал в различных районах мирового океана. Им разработаны и практически проверены новые эффективные приёмы решения противолодочных задач. Теперь полк сократили до эскадрильи, включённой в состав отдельного Киркенесского краснознамённого авиационного полка. Прекратил существование и 77-й оплап дд ВВС ТОФ на самолётах Ил-38. От него также оставили одну эскадрилью, которая вошла в 289-й осап (ранее вооружённый самолётами Бе-12).
С полным основанием 1994 г. можно рассматривать как разгромный.
К началу 1995 г. в морской авиации оставались всего две авиационные дивизии двухполкового состава, 23 отдельных авиационных полка, восемь отдельных эскадрилий, авиагруппа экранопланов и два учебных центра.
Авария Бе-12 на Курильских островах
Морская ракетоносная авиация в 1995 г. состояла из 82 Ту-22МЗ (исправных 52) и 63 Ту-22М2 (исправных 24), всего 145 самолётов. Для ввода в строй неисправных самолётов Ту-22 требовались 46 двигателей и значительное количество другого оборудования.
Столь же неутешительным к этому времени оказалось состояние противолодочной авиации: из 67 Ту- 142 исправными были 19; из 45 Ил-38 только 20 (отсутствовали винты и двигатели); из 95 Ка-27 неисправны 20. С вертолётами Ка-25 и Ми-14 положение вообще посчитали катастрофическим, из 128 неисправными были 68, причем их решили больше не ремонтировать.
Практически невозможно рассчитывать на высокую эффективность боевой подготовки и повышение квалификации лётного состава в условиях, когда на всю морскую авиацию к ноябрю 1995 г. поступило лишь 38 % топлива от и так нищенского лимита. Как следствие 53 % лётчиков строевых частей довольствовались налётом от одного до десяти часов. О 'направленности' боевой подготовки свидетельствовала пикантная мелочь: почти 50 % налёта приходилось на транспортные части и подразделения, которые занимались преимущественно коммерческими перевозками.
Несмотря на столь неблагоприятные условия, предпринимались попытки удержаться на плаву и сохранить хоть какую-то часть подготовленной авиации. Об этом свидетельствуют некоторые итоги 1995 г. Четыре пуска ракет Х-22, завершившихся попаданием, выполнены экипажами самолётов Ту-22МЗ ВВС СФ; впервые за пять лет 689-й иап ВВС БФ, вооруженный самолётами Су-27, произвёл 22 пуска ракет класса 'воздух-воздух', а экипажи 4-го шап того же флота на Су-24 в соревнованиях на приз главкома ВМФ выполнили бомбометание лазерными корректируемыми авиационными бомбами. Однако план бомбометания обычными бомбами ВВС флотов из-за нехватки топлива дружно завалили, о чём свидетельствовали примерно 600 бомбометаний вместо планировавшихся трех тысяч.
Но и в этом году морская авиация опять понесла существенные потери: были расформированы несколько полков и разведывательные эскадрильи ВВС ТОФ и ВВС СФ. Количество J1A уменьшилось на 260 единиц, численность сократилась ещё на 11 500 чел. Во второй раз морская авиация лишилась части штурмовой авиации берегового базирования и в первый раз за всю историю существования – разведывательной авиации.
Вместе с сокращениями набирал обороты процесс уничтожения ЛА, что также было связано со значительными расходами. Расходов можно было избежать, а возможно, даже получить прибыль, если бы разборку ЛА производили по-умному, сохраняя множество деталей и изделий с последующей их реализацией через торговую сеть. Ничего в этом направлении сделано не было, более того над этим всерьёз никто и не задумывался. Уничтожались даже уникальные тренажёры, как пилотажные, так и стрелковые, которые вполне могли окупить себя, будучи установлеными в местах массового отдыха. В течение 1995 г. предполагалось ликвидировать 218 самолётов (81 Ту-16, 67 Су-17, 70 МиГ-23). План с успехом перевыполнили, и по состоянию на 15 декабря 1995 г. 'удалось' уничтожить 242 самолёта. Кроме авиационной техники и крылатых ракет в 1995 г. было утилизировано 110 вагонов так называемых некондиционных средств поражения (в основном фугасных и зажигательных бомб), из них 103 вагона – методом подрыва и сжигания на местах.
Колесо уничтожения авиационной техники продолжало раскручиваться и в 1996 г. Тогда предполагалось разделать ещё 113 Л А (28 Ту-16, 14 Ту-95, 32 Як-38, 2 Бе-12, 35 Ка- 25, 2 Ми-6), утилизировать около 400 авиационных крылатых ракет К-10, КСР-5, Х-22. В итоге различного рода преобразований и перетрясок численность морской авиации сократилась более чем на 34 тыс. человек, снизившись на 43 % от численности 1992 г.
