Служба

это заслуживал бы полный иконостас — от Золотой Звезды до орденов Суворова и Победы включительно, не говоря уж про муаровую ленту нынешнего Андрея Первозванного!

«Реформатор» и «поклонник гласности» в рядах КГБ? Даже не смешно. Странностей в этой версии вообще много: страстный вербовщик, охотник за экономическими и научно-техническими секретами, организатор масштабной шпионской сети в Австрии и ФРГ, борец с режимом Хонеккера, добытчик «Еврофайтера»… Последний, кстати говоря, тогда еще и в проекте не значился, а Первый секретарь СЕПГ — такая фигура капитану (или майору) Путину не по зубам и не по чину!

Однако столь же мифологичен не только импортный вариант жизнеописания Путина, но и его отечественные версии. Скажем, во всех официальных справках значится: попал в КГБ СССР по распределению после окончания юрфака ЛГУ и направлен в ПГУ — Первое главное управление — разведку. Что ни слово, то ложь.

Миф первый: распределение

Вот слова генерала Олега Калугина:

— Мне вообще неизвестно о практике распределения в КГБ после защиты диплома. Путин попал туда каким угодно, любым другим способом, только не по распределению, хотя бы потому, что никакого распределения в комитет не существовало в природе. Наверное, привлек чье-то внимание, да и анкета у него подходящая: семья из рабочего класса, вроде неплохо учился в ЛГУ…

Практика подбора гэбистских кадров тех лет относительно проста, но эффективна: в поисках потенциальных осведомителей и перспективных кадров через сито тотального контроля провинциальные чекисты просеивали студентов, чаще всего технических вузов, следом за ними шли юристы. Первоначальный отсев «чистых» (т. е., потенциально годных для вербовки) производился при помощи анкет.

Основные показатели анкетного отбора: пятая графа — какие национальности не пользовались доверием КГБ известно. Другим главным анкетным показателем было социальное происхождение: у сына колхозницы и двух рабочих было явное преимущество перед любым рафинированным интеллигентом, будь он хотя бы и семи пядей во лбу. А дальше — проверка всей подноготной, родственных и приятельских связей: кандидат не должен был иметь среди своих близких родственников осужденных, особенно бывших политзэков, пусть даже и реабилитированных. Не подходили и те, у кого были родственники за границей или кто побывал на оккупированной территории. Сомнительные (с точки зрения компетентных органов) приятельские связи тоже подрубали карьерные планы. На первых курсах к студентам лишь присматривались, собирали объективку: что пьет, с кем спит, о чем и с кем говорит, как себя ведет на занятиях, во время комсомольских собраний — в общем, все, что позволяло составить психологический портрет. И лишь затем к нему делался подход.

Если студент МГИМО или МГУ действительно мог заинтересовать кадровиков ПГУ КГБ, то к студентам ЛГУ интерес проявляли лишь сотрудники Ленинградского областного управления КГБ, но никак не разведки! Посему и на студента Путина вышли именно чекисты облуправления, благо анкета в порядке: пятая графа, социальное происхождение, комсомолец, активист, жаждет стать членом КПСС, решения партии и правительства поддерживает, учится ровно, звезд с неба не хватает, характер выдержанный, нордический… В общем, типичный, ничем не примечательный парень с рабочей окраины, исполнительный, не рассуждающий, интеллигентностью не замаранный. Но не с улицы же его приглашать, надобно и в деле проверить. И вот единственно тут немецкие газетчики попали в точку: сотрудничать с органами будущий и.о. начал действительно со студенческой скамьи. В чем заключалось это сотрудничество? Несложно догадаться, хотя никаких документальных доказательств на сей счет никто в ближайшее время не увидит. Например, могли поручить в письменном или устном виде информировать о том, что делается на курсе, что говорят однокурсники и преподаватели — рутинная и обычная практика провинциалов. На нормальном языке сие именуется стукачеством? Полноте! Без такой «проверки на вшивость» В. В . Путина вряд ли «по распределению» подпустил бы к органам в качестве кандидата на кадрового сотрудника: проявил бы чистоплюйство, отказавшись стучать — все с ним ясно, перестарался бы — тоже вряд ли пошел бы дальше стукаческого поприща. Не перестарался, но и чистоплюем не оказался…

Легенда № 2: Путин — разведчик

Сама постановка вопроса вызвала у всех моих собеседников, офицеров бывшего ПГУ КГБ СССР и нынешней СВР России, просто целую бурю эмоций, от смеха до раздражения. Суммировать все можно одной фразой: Путин… никогда не был разведчиком, ибо никогда не числился ни в кадрах ПГУ КГБ СССР, ни в кадрах СВР РФ. Как это так?! А так: не числится он по этому ведомству ни в качестве офицера действующего резерва, ни в качестве запасника-отставника! Что означает одно: в разведке он не служил. А где служил?

Да там, куда его и взяли со студенческой скамьи: в Ленинградском областном управлении КГБ. В кадрах этого провинциального управления он и значится…

Вот свидетельство опять же генерала Калугина, работавшего в то время именно в Ленинградском областном управлении КГБ:

— Путин никогда не работал в центральном аппарате разведки, в Ясенево, и никогда за ПГУ не числился. Да, до командировки в ГДР он числился в первом, т. н. разведывательном, отделе Ленинградского областного управления КГБ, но не в ПГУ! Чем занимался этот отдел? Да в основном слежкой за иностранцами, приезжавшими в Ленинград…

Олег Данилович пояснил, что наблюдение за иностранцами в провинциальном городе, занятие обязательное, хотя и рутинное: наружное наблюдение, прослушивание телефонов и гостиничных номеров, отслеживание и последующая проверка всех контактов и составление огромного количества никому не нужных и почти никем не читаемых рапортов и отчетов. Вот этим и занимался Путин.

— Уровень этого отдела, по моим наблюдениям, был довольно низок именно с точки зрения разведывательной деятельности и получения развединформации, смешно именовать это разведкой даже шутки ради. А надзор за иностранцами, которым занимались в этом отделе — смех один. Вели кого ни попадя, разрабатывали даже тех, кем ни на йоту не заинтересовался второй отдел — контрразведка. Вы учтите, что периферийные органы имеют крайне ограниченные возможности работы с иностранцами — это целиком было в компетенции Второго главного управления — центрального аппарата контрразведки. А так называемым «периферийным разведчикам» сбрасывали никому не интересный, абсолютно бесперспективный или полностью отработанный материал. В общем, у Путина была обычная, ничем не примечательная, рутинная и достаточно неинтересная работа провинциального чекиста…

Другой собеседник, имени просивший не упоминать, в недавнем прошлом полковник ПГУ и СВР, много лет проработавший за рубежом, еще более категоричнее Калугина:

— Никакой работой, мало-мальски похожей на разведывательную, Путин в Ленинграде никогда не занимался. Когда он начал свой стремительный взлет еще в качестве директора ФСБ, я специально поинтересовался у своих коллег, чем до своей командировки в ГДР занимался В. В . Мне навели справки: он даже не был контрразведчиком. Что это означает в переводе на нормальный язык? А то: обычный чиновник тайной политической полиции, объект служебного внимания которого по преимуществу наши же граждане. Да вы просто внимательнее посмотрите на него, вслушайтесь в его речь: он и на публике ведет себя не как профессионал разведки или контрразведки, а как типичный, не слишком уверенный в себе работник периферийных органов, привыкший всегда быть на подхвате, никогда не занимавшийся самостоятельной работой, этакий человек с папочкой — «чего изволите-с?»… Конечно, в Ленинграде было несколько зарубежных консульств, но все они были под колпаком других подразделений КГБ, была граница с Финляндией — но в знании финского Путин не замечен, так что на том направлении он не работал…

Потом Путину подфартило: он получил направление на учебу. Тут опять начинаются тайны мадридского двора: одни источники утверждают, что никакой разведшколы наш герой не заканчивал, а прошел двухгодичную подготовку на курсах Ленинградского института КГБ. Другие не исключают, что те же два года Путин провел в так называемом «андроповском институте», разведшколе. Кстати говоря, периферийные органы очень не любили отдавать на сторону действительно хорошие кадры, руководствуясь принципом «на тебе боже, что нам не гоже…». Впрочем, во всяком правиле есть исключения? Но ведь и после этой спецподготовки Путин не был переведен в кадры разведки, а вернулся в родное Ленинградское КГБ. Что, по мнению компетентных людей, выглядит достаточно странно: ему дали редкий шанс рвануть в