Милый сэр!
Вы меня очень обяжете, если согласитесь быть крестным отцом моего ребенка. Я должен бы сам приехать к вам, чтобы пригласить вам по всем правилам, но обстоятельства мне не позволяют, извините меня.
Днем ваших хлопот будет следующий четверг. Позвольте просить вас прибыть в среду.
Получается, что я опять покушаюсь на вашу благосклонность, тогда как следовало скорее выразить вам мою благодарность за ту любовь, которую я уже нашел в вас. Но я знаю, что ваше терпение и вашу доброту не сможет исчерпать
ваш друг и слуга Оливер Кромвель».
Вскоре Кромвель тесно сблизился и со своим бывшим учителем и наставником доктором Бирдом.
В 1628 г. он был избран членом парламента от Гентингдона, а этой чести удостоиться было не так-то просто. Кстати, Кромвель был избран именно в тот парламент, который принял известную «Петицию о праве» и который вскоре был распущен королем.
Любопытно отметить, что первая фиксированная речь Кромвеля в парламенте была посвящена защите пуританских воззрений его учителя Томаса Бирда, который немало потерпел гонений со стороны прелатов англиканской церкви за обличение нашедшего теплое место при дворе паписта. «Доктор Алабастер в церкви святого Павла проповедовал открытый папизм,— говорил Кромвель.— Достопочтенный доктор Бирд хотел его урезонить, тогда епископ Винчестерский вызвал его к себе, выразил недовольство и приказал не перечить «Алабастеру».
nr
Речь Кромвеля возымела свое действие. Парламентом был выпущен протест против «чрезвычайного роста папизма», в Англии, а также Шотландии и Ирландии.
Можно также отметить и тот факт, что Кромвель был одним из тех ослушников, которые отказались подчиниться кооолю прервать заседания парламента
2 марта 1629 г.
Однако вскоре пришлось возвращаться домой. Но и здесь о спокойной жизни думать не приходилось. Дали о себе знать финансовые трудности. Мало того, определенные проблемы создал отказ Кромвеля приобрести рыцарское звание, за что пришлось уплатить штраф в 10 ф. ст. Но Кромвель прекрасно понимал, что раздача рыцарских званий — всего лишь способ пополнить казну в обход парламента.
В это время некоторые важные изменения произошли в политической жизни Хантингдона. Если раньше городом управляли два бейлифа (представители короля, которые осуществляли администратиувную и судебную власть) и общинный совет в составе 24 человек, избиравшийся ежегодно, то с 15 июля 1630 г., согласно королевской хартии, этот совет распустился и заменялся мэром и 12 олдерменами, которых избирали пожизненно. Естественно, это не могло не вызвать недовольство горожан. На одном из городских собраний выступил и Кромвель, который, будучи йо-обще человеком несдержанным и грубым, часто подвергающимся внезапному гневу, доходящему до исступления, наговорил много резкостей мэру.
Это привело к плачевным результатам. В Тайный совет была написана жалоба, и 2 ноября Кромвеля арестовали и отправили в Лондон. Занимавшийся этим делом граф Манчестер осудил Кромвеля за грубость, но иск прекратил после того, как последний пообещал извиниться и кончить все миром.
Конечно, после этого случая попасть в новый парламент Кромвелю можно было даже не мечтать.
В мае 1631 г. Кромвель продал все свои владения и из родного города переехал с семьей в Сен-Айвес. Однако вместо прежнего статуса фригольдера он получил должность арендатора чужой земли.
В 1636 г. умер дядя Кромвеля Томас Стюард, оставив ему в наследство значительное состояние. Кромвель, у которого врачи отмечали 4крайнюю меланхолию», как бы воспрянул духом и вскоре пере ехаЛЧй Или, где сразу стал одним из самых видных сквайров округа. Еще бы, теперь в его распоряжении было девяносто акров церковной земли, восемь акров пастбищ, доходы от церковной десятины, хорошая усадьба с большим домом, конюшней, амбарами и огородами f
В это время Кромвель все чаще заявляет о себе как о принципиальном и умном политике. Поэтому вполне закономерно, что в 1640 г., когда Карлом I был созван парламент, прозванный «Коротким», поскольку заседал всего лишь три недели, Оливер Кромвель был одним из двух представителей Кембриджа, являющихся членами палаты общин.
Некоторые его современники, чьи политические взгляды были полной противоположностью взглядам Кромвеля, отзывались о нем не очень лестно.
Вот. например, как писал о нем роялист и придворный Карла I Филипп Уорик:
ч Однажды утром я вошел в палату... и у виде л говорившего джентльмена, которого не знал. Он был очень скромно одет, в простой суконный костюм, сшитый, по всей видимости, плохим деревенским портным, его белье было из простого полотна и не очень чистым... лицо его было одутловатое и красное, голос — резкий и неприятный, но его речь была полна пыла...».
Однако было немало людей, которые придерживались несколько иного мнения относительно этого «неряшливого сэра».
Вот, например, что говорил один из лидеров оппозиции Джон Гемпден:
«Этот неряшливый человек, которого видите перед нами, лишенный красноречия... если мы, не дай Бог, дойдем до разрыва с королем... в этом случае будет одним из величайших людей в Англии».
Необходимо отметить, что этого парламентского оратора, который действительно не очень искусно владел словом, назначали членом многочисленных парламентских комитетов. Мало того, его выступления по самым острым вопросам политической борьбы всегда имели широкоий резонанс.
Когда готовился исторически важный документ, известный сегодня под названием «Великая ремонстрация», дебаты продолжались 15 часов без перерыва. Наконец большинством всего лишь в 11 голосов она была принята. В этот момент Кромвель произнес свою знаменитую фразу: «Если бы «Ремонстрация» была отвергнута, я на следующее же утро продал бы все, чем владею, и больше никогда не увидел бы Англии», имея в виду, что навсегда бы оставил ее.
Англия оказалась на пороге гражданской войны. Король оставил столицу, которая перестала ему повиноваться, и отправился на север страны. В это время политическая активность Кромвеля возросла еще больше. Являясь членом многочисленных парламентских комитетов, он рассматривал бесконечное множество различных дел. Вскоре к политическим заботам он принял на свои плечи и заботы военные.
29 августа 1642 г., после того как Карл I поднял свой штандарт в Ноттингеме, этим самым объявляя парламенту войну, Кромвель начал формировать отряд кавалерии на рыночной площади Гентингдона.
Необходимо отметить, что до этого армии у парламента не было, как вообще не было регулярной армии в Англии. Да, собственно, она и не нужна была стране, в которой вот уже второе столетие царили мир и спокойствие. В случае опасности созывалась милиция — местное ополчение, для войны явно не годившееся.
В сентября у капитана Кромвеля уже собралось
- 60 добровольцев. Набор в армию проходил повсеместно, и вскоре главнокомандующий парламентскими войсками граф Эссекс смог поставить под свои знамена 20 тысяч человек.
Наконец военные успехи Кромвеля заставили говорить о нем с уважением даже его врагов. Это тем более интересно, поскольку Кромвель не имел никакого военного опыта не только в качестве командующего, но даже обыкновенного рядового солдата. Впрочем, речь ведь идет не об обыкновенной войне, а о революционной, и здесь Кромвель предварительно прошел неплохую школу.
Как уже отмечалось выше, во время гражданской войны Кромвель пришел к убеждению, что парламентской армии необходимы не солдаты-наемники, а люди, которые боролись бы на его стороне «по убеждению», «божьи люди».
Кромвель говорил Гемпдену: «Ваши (парламентские) силы по большей части состоят из старых, дряхлых военных служак и пьяниц... а их (королевские) — из сыновей джентльменов, младших сыновей и почтенных людей... Вы должны набрать людей такого духа, который бы заставил их вести себя по- джентльменски».
Таких людей Кромвель искал в Восточной Англии, в графствах, которые являлись одним из оплотов Долгого парламента.
Проповедник Ричард Бакстер так писал о Кромвеле: «Он особенно заботился о наборе в свой отряд религиозных людей. Эти люди обладали большим пониманием, чем обычные солдаты, и поэтому больше
