Артур Юнг, наблюдавший жизнь крестьян в разных областях Италии.
Тосканские испольщики питались пшеничным хлебом, пили молодое вино, а раз в неделю ели мясо. Однако в Ломбардии крестьяне питались кукурузой и считали себя счастливыми, когда у них был хлеб.
В южной Италии, а также в Сардинии и Сицилии в деревнях варили похлебку из диких трав и, чтобы не платить сеньору за помол, ели вместо хлеба подсушенные на очаге зерна. Крестьянам приходилось ютиться вместе со своим скотом в продымленных, темных лачугах. Поставить в своей хижине загородку, которая отделяла бы людей от скота, могли позволить себе лишь самые богатые.
«В Сардинии, — писал Юнг, — есть несчастное крестьянское племя, которое живет в хижинах без очага и с дырою для выхода дыма вместо трубы».
Мало отличались от беднейшего крестьянства по своему жизненному уровню и рабочие.
В середине XVIII века разразился кризис в шелковой промышленности в Пьемонте. И в 1787 году число безработных в этой отрасли промышленности достигло вместе с семьями 62 тыс. человек.
В 1764 году в южной Италии был плохой урожай, цены на зерно поднялись резко в несколько раз. Беднейшим слоям населения приходилось питаться одной травой. В этот год во многих городах и местечках Королевства обеих Сици-лий городская и сельская беднота громила хлебные лавки и амбары.
Как правило, такие стихийные бунты каждый раз возникали в год недорода. С периодичностью в несколько лет то одно, то другое итальянское государство постигал неурожай. В деревнях ели кору деревьев, улицы городов заполнялись толпами беженцев из голодающих провинций.
Середина 70-х годов была отмечена голодными бунтами в Пьемонте и Палермо. Восставшим удалось захватить тюрьму и разоружить городской гарнизон.
Вице-король, в чей дворец восставшие ворвались в криком «Смерть!», был на волосок от гибели, и только заступничество местного епископа сохранило ему жизнь.
В 1766 году голодные бунты вспыхнули в Тоскане, в 1771 году — среди населения Венецианских провинций.
Ранее стихийные бунты прокатились по Сардинии и Калабрии.
Для феодальной верхушки итальянских государств стало, наконец, ясно, что если не попытаться что-то изменить в своей политике, страну захлестнет волна беспорядков. Кроме того, к изменениям в политике толкали трудности в финансовой и административной сфере, а также желание аристократии предотвратить возникновение буржуазной оппозиции.
Реформы были необходимы. Было бы смешно утверждать, что итальянские государи стремились внести коренные изменения в существующий общественно-политический строй.
Стремление их было куда скромнее — сохранить, укрепить и обезопасить свое положение.
Самой отсталой частью Италии, как отмечалось уже выше, была Папская область.
Внешняя пышность богослужения и ослепительная роскошь князей церкви находились в резком контрасте с общим глубоким экономическим и культурным упадком. Это крохотное государство было отсталым даже по невысоким итальянским меркам. Времена политического влияния Папской области давно ушли в прошлое.
Государство являлось центром папской реакции и международных интриг. Элементарные предпосылки для развития промышленности и торговли здесь начисто отсутствовали.
На другом полюсе развития находились Пьемонт и Венеция. Ловкая политика пьемонтских герцогов позволила согласно Утрехтскому и Раштаттскому трактатам 1713 — 1714 годов герцогу Виктору Амедею II получить Сицилию с титулом короля.
Уступив впоследствии Сицилию австрийцам, Амедей II взамен получил Сардинию и сумел сохранить королевский титул.
На протяжении веков самыми богатыми и могущественными торговыми республиками Италии оставались Венеция и Генуя.
Однако их политическое устройство, бывшее прогрессивным в средние века и в эпоху Ренессанса, в восемнадцатом веке представляло собой некую историческую окаменелость. Торговля и промышленность Венеции и Генуи испытывали все больший и больший спад.
Торговый флот Генуэзской республики бездействовал и правительство вынуждено было сдавать его в аренду предприимчивым иностранцам.
Куда больший простор для предпринимательской деятельности, открывался в Милане, Неаполе и Турине, куда постепенно переселялись генуэзские купцы. Согласно По-жаревацкому договору 1718 года Венеция уступила туркам почти все свои владения на Балканском полуострове. Ее былая слава «царицы морей» безвозвратно закатилась. Испанские, австрийские, французские войска безнаказанно топтали земли Венеции в последующие десятилетия.
Самым позорным было то, что Венеция, имевшая некогда обширный пиратский флот, теперь покорно платила дань североафриканским пиратам. Несмотря на то, что город жил лихорадочной и внешне блестящей жизнью, а венецианские балы поражали своей роскошью, все это были лишь последние отблески угасающего огня. Венецианские патриции растрачивали нажитые их отцами и дедами капиталы.
Бывшая некогда промышленным и культурным центром средней Италии Флоренция также находилась в глубоком упадке. Великое герцогство Тосканское являлось одним из самых крупных государств на Апеннинах, и хотя Флоренция оставалась столицей этого крупного государственного формирования, это ее не спасало.
В 1735 году, согласно договору Франции и Австрии, Тоскана была передана во владение герцогу Францу Лотарингскому, мужу Марии Терезии, кандидату на трон Священной Римской империи. С 1738 года Франц правил герцогством через своих наместников.
Управление Тосканой ограничивалось функцией выколачивания денег и пересылки их в столицу Австрии. Австрийская солдатня, которая воспринимала герцогство Тосканское как одну из Австрийских провинций, сумела вконец разорить эту некогда цветущую область.
Политическое положение Ломбардии (бывшее герцогство Миланское) с середины семнадцатого века также представляло собой печальную картину. Войны первой половины семнадцатого столетия разорили ее. Парма и Пьяченца были отданы в качестве особого герцогства одной из ветвей дома испанских Бурбонов, часть земель на западе Ломбардии отошла к Пьемонту. Управление Ломбардии осуществлялось австрийскими губернаторами.
Итак, необходимость реформ созрела. Академик С.Сказ-кин в «Истории Италии» утверждает, что наиболее актуальной в то время для Италии являлась финансовые проблема и первые реформы были направлены в первую очередь на ее разрешение.
Показательно, что политический кризис заставил первые реформы в Ломбардии провести Марию Терезию и ее сына Иосифа И, которые встали перед необходимостью упрочить свое господство и централизовать власть.
Первой и наиболее важной была налоговая реформа. На основе нового обмера было оценено все недвижимое имущество, независимо от сословной принадлежности ее вла-
дельцев. Это позволило равномерно распределить налоги и ликвидировать всякие изъятия.
Государство также выкупило внутренние таможенные, дорожные и мостовые пошлины и другие косвенные налоги, прежде принадлежавшие частным лицам. Правительством был закрыт ряд монастырей и религиозных орденов. Инквизиция, которая еще вовсю свирепствовала в XVIII веке и сжигала еретиков, была упразднена.
Была упразднена также церковная цензура, а духовные лица — подчинены духовному суду, что нанесло серьезный удар по церковным привилегиям, противоречащим финансовым интересам короны.
Были отменены многие ограничения внутренней и внешней торговли.
Стремясь централизовать управление государством, правительство провело целый ряд административных реформ. Как это нечасто случается, реформы привели не только к увеличению денежных поступлений в казну, но также способствовали оживлению торговли, свободной купли и продажи земельных владений и, вместе с тем, их переходу в руки новых буржуазных собственников.
Ни Мария Терезйя, ни Иосиф II не ставили для себя цели как-то расшатывать основы феодального строя. И все же реформы открывали более широкие возможности для капиталистического развития.
Почва для будущих преобразований, таким образом, была подготовлена. Одним из самых
