перепродать меня, против того, чтобы на мои слова и поступки наклеивали ярлыки с ценой. Это ведь у тебя научный склад ума, а не у Пита. И ты прекрасно понимаешь, что большинство людей не способно оценить это твое качество. Или я чего-то не понимаю? Нет, ты скажи, может, я ошибаюсь, может, я неправильно истолковываю твои действия? Тогда скажи мне, в какой мере они просчитаны? Мне часто кажется, Марк, что они просчитаны на сто ходов вперед. И мне это не по душе. Мне не нравится, когда меня рассматривают как товар, будь покупателем ты или кто-то другой. Мне и без того приходится крутиться, чтобы свести концы с концами. Чего, спрашивается, ты хочешь? Я же тебе сказал, что змея в собственном доме мне не нужна.
Марк встал, вышел на кухню и налил себе стакан воды. Он выпил воду и встал в дверях.
– Херня, – сказал он.
– Знаешь, мне этого мало.
– А чего ты ждал – последнего слова обвиняемого?
– Это уж тебе виднее.
– Ой-й-й-йё! – проскрежетал Марк.
Он сел на краешек стула, резко прокашлялся и сплюнул в камин.
– Слушай, а все-таки я рад, что ты мне все это сказал, – сказал он, рыгнув и вытерев рот. – Кто его знает, может, ты и прав. Ты считаешь, что я сую нос не в свое дело? И что мне на это ответить?
– Хочешь, чтобы я ушел?
– Поступай как знаешь.
Лен сжал кулак и стукнул по подлокотнику кресла.
– Значит, тебе нечего сказать?
– Нет.
– Но ты понял, о чем я говорил?
– Да.
– И ты не согласен? Марк пожал плечами.
– Согласен?
Марк опять прочистил горло и откашлялся. Постучав кулаком по груди, он снова сплюнул.
– С чем?
– Ты думаешь, я ошибаюсь? Марк пожал плечами.
– Так ошибаюсь или нет? Если отбросить то, что я думаю, и то, что ты об этом думаешь, и оставить только суть дела?
– Ошибаешься ли ты?
– Да, я?
Марк пожал плечами и носом втянул воздух.
Он высморкался.
– Да что с тобой сегодня? – сказал Лен. – Ты весь дом обхаркал и пропердел.
– Нуда.
– А-а-а! – прохрипел Лен и затряс головой часто и резко, словно в лихорадке. – Так ты вешаешь на меня ценники или нет?
– Насколько мне известно, нет.
– Ты правду говоришь?
Марк откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу.
– Конечно, – сказал Лен, – я допускаю, что ты и сам можешь не знать всей правды. Да, да, это вполне возможно. Такая возможность существует. Мне просто никак не распутать весь этот клубок. Он меня с ума сведет.
Он провел пятерней по волосам.
– Слишком уж вы для меня велики, – пробормотал он. – Ты и Пит, вы оба. Вы из меня все соки выпили. Вы выжираете меня из собственного дома, понимаете вы это или нет. У меня бывает ощущение, что я просто мяч, которым вы оба играете.
– С чего ты взял?
– Иногда все хорошо. Но вдруг комната становится просто ледяной. Я не понимаю. Я не понимаю Пита, но иногда я чувствую его даже на расстоянии. Тебя я иногда тоже ощущаю на расстоянии и тоже тебя не понимаю. Ты вовсе не так прост, как кажешься. Но одно я зн аю наверняка. Ты нанес мне куда более глубокую рану, чем я поначалу подумал. Да. Пожалуй, я мог бы многое рассказать о том, как это – чувствовать мир на расстоянии. Уж я-то это понял. Но в основном мир наваливается на меня тяжким грузом. Может, он и остается далеко, но мне от этого не легче. Кто его знает? Может, расстояния вообще нет как такового. Но мы-то уверены, что оно есть! Он хлопнул себя ладонью по лбу.
– Я потерял свое королевство.
Марк взял вилку для тостов и занес ее над головой, за ухом.
– Понимаешь, – сказал Лен, – я соответствую только самому близкому и мимолетному. И мне нравится
