– Ну что, Марк, – сказал Лен, – удачно сыграл на тотализаторе на этой неделе? Тройная ставка сработала?
– Не в мою пользу.
Посетители потянулись к выходу. Медсестры наговорились и стали расходиться по палате.
– Кто у вас теперь механик-водитель?
– Что? – сказал Пит.
– Я говорю, кто у вас водит танк?
– Нашел кого спросить. Мы встаем спиной к спине, да так и пробиваемся.
– Это вы-то?
Лен посмотрел на Марка.
– Ты тоже хочешь сказать, что вы прикрываете друг друга, спина к спине?
Пит затушил сигарету в соуснике, стоявшем на прикроватной тумбочке. Медсестры шли по проходу.
– Вообще-то на кроватях сидеть нельзя, – сказал Лен. – Сидеть полагается на стульях.
– Ладно, – сказал Пит, – пошли мы. Когда выпишешься, сразу загляни к нам.
– Да, – сказал Марк, – заходи, заглядывай.
– Да кто вас знает, будете вы дома или нет?
Пит и Марк вышли из больницы и пошли в сторону пруда. Солнце спряталось, и начал моросить дождь.
– В таких местах люди какие-то горизонтальные, – сказал Пит. – Чувствуешь, что ты один стоишь вертикально. Даже голова кружится.
Марк поднял воротник. Они прошли мимо пожарного депо.
– Доводилось уже тебе бывать в таких местах? – спросил Пит.
– Может, и нет. Даже не помню.
– Да уж наверное, – сказал Пит. – Ладно, чушь все это.
Он тоже поднял воротник. Они прошли через разбомбленный пустырь.
– Ладно, все в порядке, – сказал Марк, недовольно хмурясь под дождем.
Они шли по опавшим листьям.
– Какого черта ты ко мне приперся?
– Что?
– Брось. Какого черта ты ко мне приперся, говорю?
– Да о чем ты говоришь?
Они прошли вдоль задней ограды кладбища.
– Вопрос поставлен прямо.
– Я пришел повидаться с тобой, старик.
– Зачем?
– Устал от одиночества.
– Но от меня-то тебе что надо? Зачем тебе нужно приходить и общаться со мной?
– А что такого?
– Либо ты действительно не понимаешь, что делаешь, либо понимаешь слишком хорошо. В любом случае что-то здесь не так, и мне это не по душе.
– Уймись ты, Марк.
– И все-таки чует мое сердце, что ты прекрасно знаешь, что делаешь. Я так понимаю, что ты уже давно ведешь двойную игру, по крайней мере в том, что касается меня и что касается всех наших.
– Слушай, старик, не заводи меня.
Они перешли дорогу у Электрической Компании и пошли по направлению к пруду.
– Ты же используешь меня, как и всех ребят. Пользуешься в свое удовольствие, и тебе при этом плевать на нас на всех.
– Слушай, ты что-то не то говоришь, – сказал Пит, – потом сам пожалеешь. Ну да ладно. Давай, валяй. Выкладывай все, что думаешь. Узнаем горькую правду.
Дождь усилился. Они подошли к пруду, поверхность которого была покрыта рябью, на берег и на островки с плеском набегали небольшие волны.
– Tы двуличный, – сказал Марк. – В глаза мне говоришь одно, а за спиной другое, причем не просто другое, а полную противоположность тому, что было сказано при мне.
– У тебя за спиной? Да что за детский сад. Кто тебе такое напел?
