— Как у тебя дела на романтическом фронте? — спросила я, когда мы начали раскладывать буклеты по конвертам. — Про меня ты все разузнала. Теперь твоя очередь.
— Справедливо. Ну… я ничего не могу сказать. Пока мы не можем быть вместе.
— Плохо, что Хэмиш живет в Шотландии, — сказала я, достав буклет «Как научиться не краснеть». — К тому же он много путешествует. — Она со вздохом кивнула. — Нелегко поддерживать отношения на расстоянии, — устало проговорила я.
— Да, — расстроенно произнесла Бев. — Я знаю.
В субботу мы с Эдом встретились в «Уайтлиз» и посмотрели новый фильм с Николь Кидман, а потом отправились в китайский ресторан в Пуне.
— У тебя довольный вид, Роуз, — сказал Эд. Мы жевали какие-то хрустящие водоросли.
— Я и вправду довольна. — Я вспомнила свое объявление. До сих пор мы не получили ответа, но настроение у меня все еще было приподнятое — наконец, наконец у меня появилась надежда. Мне хотелось вскочить посреди ресторана и крикнуть: «Эй, все, послушайте! Я разыскиваю свою мать и, возможно, скоро ее найду!» Но я так не сделала. Прикусила язык.
— У тебя в глазах чертики, — сказал Эд.
— Это потому что… я так рада тебя видеть.
Он улыбнулся.
— Ты стала совсем… Другой, — изумленно произнес он. — Такой, какой была, когда мы только познакомились. Счастливой, жизнерадостной, яркой. Когда появилась эта колонка скорой помощи, ты изменилась и стала…
— Озабоченной?
— Нет, одержимой. Как будто в твоей жизни больше ничего не существовало, кроме проблем чужих людей.
— Я знаю. — Я глотнула зеленого чая. — Но теперь я другая.
— Почему ты так изменилась?
— О, на это много причин, — рассеянно ответила я. — Эд, ты знаешь, что ближайшая к нам звезда, Альфа Центавра, находится так далеко — за двадцать пять миллионов миллионов миль, — что космической ракете понадобится лететь со скоростью тридцать тысяч миль в час в течение ста тысяч лет, чтобы добраться до нее?
— Хмм, нет, я этого не знал.
— А ты знаешь, что есть маленькие нейтронные звезды — разрушенные оболочки взорвавшихся сверхновых — с такой высокой плотностью, что кусочек размером со скрепку весит больше горы Эверест?
— О.
— А в видимой Вселенной таких звезд, как наше Солнце, больше, чем травинок на земле.
— Ммм. Откуда ты все это знаешь?
— Из книги Тео. Он дал мне почитать правку. Астрономия — захватывающий предмет, сам посуди: вот мы с тобой обедаем, но атомы и частицы, из которых состоит все вокруг, образовались пятнадцать миллиардов лет назад в результате Большого Взрыва! Это поразительно, Эд, как ты думаешь?
— Ну… — Он пожал плечами. — Наверное.
— А ты знал, что на Юпитере бушевал шторм размером с нашу Землю? И вспышки молнии были длиной в тысячи миль?
— Неужели?
Официант принес наши тигровые креветки.
— Это же немыслимо, Эд. Только подумай о всех этих миллиардах триллионов звезд!
Он опять пожал плечами.
— Я как-то об этом не задумывался. Для меня они как обои — они где-то там, но их не замечаешь. Особенно в пасмурную погоду. Юный Тео явно произвел на тебя впечатление, — обидчиво произнес Эд, зацепив вилкой клубок лапши.
— С ним очень интересно.
— Наверняка у него длиннющая труба — телескоп, я имею в виду.
— Ты прав, только это рефрактор, а не современный рефлектор, и я… хватит тебе, Эд. — Я опустила палочки. — Ведешь себя как ребенок. Между нами ничего нет.
— Послушать тебя, так очень даже и есть.
— Нет. Я же тебе говорила. Мы соседи по дому.
— Не просто соседи. — Мой пульс участился. — Не так ли? — Я подняла голову. — Не так ли? — настаивал Эд.
— Так, — сдалась я. — Да, ты прав. Тео для меня больше чем просто сосед — он мой друг. Я ему небезразлична — теперь я это понимаю. Но между нами ничего нет. Прошу тебя, Эд, не порти вечер, — тихо добавила я, — мы так приятно проводили время.
— Да, — согласился Эд. — Извини, Роуз, — произнес он, потирая виски. — Знаю, я не вправе спрашивать тебя об этом, но я невольно воспринимаю тебя как свою собственность. Ты же все еще моя жена.
— Ничего страшного, — вздохнула я. — Я не сержусь. Тео мне… как младший брат, — объяснила я. Похоже, Эда это удовлетворило, и он выдавил подобие улыбки. — Да, он мне как младший братишка, — повторила я. Почему-то я вдруг вспомнила, как в утро после ограбления Тео вышел ко мне в одном полотенце. Эд попросил счет. Внимательно изучил его и помрачнел.
— Старая уловка, — произнес он с натянутой улыбкой.
— Что?
— Двенадцать с половиной процентов чаевых, которые платишь по желанию, включили в счет. — Если их уже включили, какой смысл волноваться?
— Брось, Эд. Наплевать. — Меня позабавило его возмущение, потому что мне известно, что тому причиной. Я все знаю о прошлом Эда и о своем прошлом. Всем нам не дают покоя призраки детства.
— Как думаешь, будет слишком бестактно, если я приглашу тебя к себе на чашечку кофе? — спросил он, когда мы вышли из ресторана рука об руку. — В конце концов, мы же женаты.
— О, Эд, спасибо, конечно, но нет.
— То есть категорическое «нет»? — тихо спросил он.
— Нет. Не сейчас.
— Разыгрываешь недотрогу?
— Даже не думаю. Просто люблю, чтобы все шло приятно и без спешки.
— Ты права, — сказал он. Мы ехали вниз по эскалатору. — Ведь раньше мы все время торопили события. Но, может, увидимся через пару дней?
— Конечно, — радостно ответила я. — Обязательно увидимся.
Эд предложил отвезти меня домой, но я поймала такси, обняла его на прощание и устроилась на заднем сиденье. Я ехала в такси, и меня переполняла какая-то особенная радость и что-то вроде благодарности. Потому что я знала, что у меня появился редкий шанс исправить то, что не ладилось в моей жизни. У меня появилась возможность найти свою мать — мою маму! — и спасти наш с Эдом брак. Немногим предоставляется шанс исправить даже одну ошибку в жизни — не говоря уж о том, чтобы исправить сразу две!
Когда я вернулась, Тео сидел за кухонным столом и читал «Гардиан». Он поднял голову, когда я вошла, и, несмотря на то что в последнее время мы так сблизились, улыбнулся мне как-то безразлично.
— Хорошо провела вечер? — спросил он с прохладной вежливостью.
— Да… ходила в кино.
— С Эдом?
— Угадал. С Эдом.
— С твоим мужем.
— Да, с моим мужем, — эхом отозвалась я. Мне было странно произносить это вслух.
