Она никогда и никому не будет больше доверять, поклялась она.
Глава 29
После этого она стала ночевать на открытом воздухе.
Без особой на то причины, она проследовала по дороге в следующий город. Без денег она не могла снять комнату или купить поесть. Она бы предпочла ночевать под крепостными стенами вместе с беженцами, но стражники у ворот были начеку, а смешаться с толпой было совсем непросто. Она оставила эту идею.
Никто не будет твоим союзником. Никто тебе не поможет. Здесь нет никого, кто бы сделал для тебя хоть что-нибудь.
В любом случае, стоило ей лишь подумать, как её обманут и предадут, так по ней было предпочтительнее ночевать под звёздами и отгонять йома мечом.
После смены одежды, вместо того, чтобы признать в ней девочку-подростка, её всё чаще принимали за мальчика. Здесь было много проблем с правопорядком. Ей не раз приходилось сталкиваться с тёмными типами, но она уже потеряла какую бы то ни было щепетильность, если приходилось применять меч для угрозы.
Днём она шла, не спуская глаз с прохожих. Ночью ей приходилось идти, сражаясь с йома. Она не могла спать ночью из-за риска нападений, так что, она превратилось в ночное животное, бодрствуя ночью и спя днём.
Некоторые семьи продавали еду прямо из хижин вдоль дороги, но делали это только в дневное время, да и в любом случае, у Йоко не было денег, так что, её трапезы состояли из воздуха.
Когда голод стал совсем невыносимым, она, сдерживая негодование, стала искать работу. Но города были переполнены беженцами, и работы не хватало на всех. Да и трудно было ожидать, что её наймут, если она выглядела для всех, как беспомощный ребёнок.
Йома появлялись каждую ночь, и, что ещё хуже, иногда даже днём. Ко всему прочему, постоянно возникали видения на мече и, издевающаяся над ней, голубая обезьяна.
Было невыносимо смотреть, как плачет её мать. Она не могла отделаться от соблазнительной мысли о том, как всё обстояло лучше, если бы эта обезьяна умерла. Тем не менее, желание просто увидеть свою мать, место, где она жила, всегда преобладало. Так же, как и желание поговорить с кем-нибудь, хоть о чём-нибудь.
Видения меча посещали её по ночам, в ответ на её страстную тоску по дому. Йоко не знала, происходило ли это потому, что необыкновенные силы меча проявлялись только ночью, или же оттого, что в это время она чаще бодрствовала.
Ночи, когда постоянные атаки йома не оставляли ей времени подумать о доме, эти ночи оставляли измученным её тело. Ночи, когда у неё было на это время, они заставляли болеть её сердце. Она знала, что лучше бы ей было не обращать внимания, когда меч начинал светиться, но ей не хватало решимости так поступить.
И этой ночью, мерцающее свечение вновь возникло вокруг клинка. Йоко сбежала от йома, пробилась в горы, и отдыхала под белым деревом.
Она встречала эти белые деревья то тут, то там глубоко в горах. Они были не похожи ни на одно дерево, которые ей довелось видеть. Кора ослепительно белая, а ветви шириной с дом, хоть и не очень высокий. Верхние ветки, на её взгляд, возвышались над землёй не более чем на шесть или семь футов.
Голые ветви гнулись низко к земле, тонкие, но невероятно твёрдые, настолько, что даже меч не мог их разрубить. Казалось, что эти ветки сделаны из какого-то белого металла. На них зрели жёлтые плоды, но и те были словно приварены к месту.
Белые деревья сияли даже в темноте, и ещё сильнее при лунном свете. Йоко нравилось смотреть на них.
Несмотря на низко-пригнувшиеся ветви, стоило ей пригнуться и проползти прямо к стволу, и там можно было ещё присесть. Почему-то, йома нападали гораздо меньше, когда она была под сенью этих деревьев, а дикие собаки вообще её при этом не беспокоили. Поэтому, когда ей был нужен отдых, деревья были её главным убежищем.
Спрятавшись под деревом и опираясь о его ствол, Йоко посмотрела на меч. Прошло уже десять дней с тех пор, как она встретила того старика, другого кайкъяку, в Таккъюу.
Меч засветился приглушённым светом, освещая искрящиеся в его блике ветви дерева. Плод на дереве переливался золотом.
Вместо образа её матери, как обычно, появилась группа чем-то занятых людей. Группа молодых женщин, в чёрной форме, в комнате с рядами парт.
Это моя классная комната.
Девочки просто сновали туда сюда, находясь, судя по привычной для неё картине, на перемене между уроками. Вид их красивых, высушенных феном волос, отутюженной одежды, чистой, белой кожи в сравнении с её нынешним состоянием вызвал у Йоко громкий хохот.
— Йоко Накаджима, я слышала, что она сбежала из дому.
Знакомый голос подружки завязал разговор. Тут же на Йоко обрушился целый поток оживлённой болтовни.
— Сбежала из дому? Ты шутишь!
— Честное слово! Вчера, она вовсе не заболела. Она сбежала. Вчера вечером мне позвонила её мама. Я была в шоке!
Должно быть, это уже давнее.
— Поверить не могу!
— А ещё староста класса!
— Да уж, с такими серьёзными типчиками, никогда не знаешь, что они могут выкинуть втихомолку.
— Это точно.
Йоко снова рассмеялась. Её реальность так отличалась от той, которую они могли себе представить.
— Там вроде объявился какой-то странный парень, который смылся вместе с ней. Я слышала, что он был явно бандитского вида.
— Парень? Ты думаешь, они были заодно?
— Да, ты думаешь, они были любовниками?
— Я тоже это слышала. Ты знаешь, что все окна в кабинете завуча были разбиты вдребезги? Это её дружок наделал.
— Серьёзно?
— Эй, а этот парень, как он выглядел?
— Ну, я не знаю наверняка, но у него были такие длинные, обесцвеченные волосы такого жутковатого оттенка.
— Никогда бы не подумала, что Накаджиме нравится Хеви Метал.
— Или нечто вроде этого.
Кейки…
Йоко замерла, как призрак, не в состоянии двинуться с места, в то время, как перед ней разыгрывалась эта сцена.
— Да, ладно, все знают, что она красила волосы.
— Разве она не говорила, что это её настоящий цвет?
— Да ни за что! То есть, ни у кого волосы не становятся такого цвета сами по себе.
— Но я слышала, что она оставила свой портфель и куртку в классе.
— Да, а как же это?
— Это было вчера утром, кто-то сказал, что Морицука их нашла.
