— Видишь ли, не нравится мне сидеть и смотреть, как кого-то убивают, — рассмеялся Ракушун. — Конечно, проливать слёзы по каждому бандиту, отправленному на виселицу, я тоже не собираюсь. Но казнить кайкъяку только за то, что они кайкъяку, это уж чересчур.
— Но, я же плохая кайкъяку, не так ли?
— Ну, так говорят местные власти. Но мне кажется, что среди кайкъяку есть как плохие люди, так и хорошие — как и везде. Трудно определить такие вещи, полагаясь только на собственные догадки.
— Плохие кайкъяку приносят царству одни несчастья.
— Бабушкины сказки.
Быстрота ответа и голос, которым это было сказано, сразу зажгли у неё в голове красную лампочку. То же самое она уже слышала от другого человека в этой же стране, только в тот раз, это была женщина.
— Значит, по твоим словам, если я пойду в Эн, мне там помогут?
— Конечно. Царь Эн предоставляет кайкъяку убежище. В Эн они могут вести как все, обычную жизнь, в доказательство того, что это люди бывают и плохими и хорошими, а не кайкъяку. Поэтому-то тебе надо идти в Эн. А теперь, может, опустишь, наконец, эту страшную штуковину?
Йоко, несколько поколебавшись, опустила меч.
— Присаживайся. Чай стынет.
Йоко снова опустилась на стул. Она понятия не имела, что у Ракушуна на уме, но как только обнаруживалось, что она кайкъяку, ей следовало обычно быстро делать ноги. В то же время, ей так хотелось узнать побольше об этом самом Эн.
— Ты хоть имеешь представление о том, где сейчас находишься?
Йоко покачала головой, и Ракушун понимающе кивнул. Не выпуская чашку из рук, он спустился со стула и подошёл туда, где Йоко всё ещё держала меч, протягивая лапку к земляному полу.
— Мы находимся в графстве Анъйо в провинции Юн, это место называется Кахоку. — говоря, Ракушун быстро рисовал своего рода карту на земле. — Это Къйокай, а здесь графство Шин. Хайро находится приблизительно здесь. Это означает, что всё это время ты шла на запад, прямо в глубину царства Ко. Если твоей целью было бежать, бежать из Ко, то ты шла явно не в том направлении.
Йоко разглядывала карту со смешанными чувствами. Можно ли ей доверять? Может, он пытается её запутать? Но, несмотря на все сомнения, она просто жаждала узнать ещё, и, на данный момент, эта жажда превозмогла её опасения.
— На западе Юн граничит с провинцией Ней. Если следовать по главной дороге, попадешь в графство Хокуръйо. Ну а затем, двигаясь на северо-запад, ты попадешь в Аган. Это большой портовый город на Синем Море, одном из внутренних морей.
Продолжая чертить приблизительную карту, Ракушун также писал названия местности удивительно красивым почерком.
— Ты можешь сесть на корабль в Агане, идущий на север через Синее Море. Так ты попадешь в Эн.
Ракушун написал слово «Энкоку» как Царство Эн, используя китайский иероглиф «Дикий гусь».
— Так что, самым лучшим было бы направиться для начала в Хокуръйо.
Но как она попадёт на корабль? Если порт охраняли, это было равносильно тому, чтобы самой засунуть голову в петлю.
— Ничего с тобой не случится, — рассмеялся Ракушун, словно прочитав её мысли. — Только подумай, если бы кто-нибудь из Шин захотел бежать из Ко, быстрее всего было бы пойти прямо на север и пересечь горы, чтобы попасть в Кей. Полицейские и предположить не могли, что ты пойдёшь этим путём. Это же просто счастье, что ты заблудилась. Объявления о розыске описывают красноволосую молодую девушку. Припрячь свой большой меч, и никто тебя не узнает.
— Понятно. — Йоко встала и сказала, — Спасибо.
Ракушун удивлённо посмотрел на неё.
— Эй, ты что это, уже собралась в путь?
— Чем раньше, тем лучше. Не хочу быть никому в тягость.
— Лучше попозже. Ты и в самом деле нетерпеливая, — вскочил Ракушун.
— Но…
— Ты доберешься до Эн, и что потом? Будешь бродить по улицам, и хватать за шиворот прохожих, спрашивая, не знают ли они случаем парня по имени Кейки? Ты хоть знаешь, как оплатить проезд на корабле? Как подавать прошение на предоставление убежища в Эн?
Йоко отвернулась. По сравнению с её предыдущим путешествием, теперь, заполучив новую определённую цель, перед ней открывалось совершенно иная перспектива. Но одновременно и множество подобных проблем. И, только что упомянутые, скорее всего, были лишь десятой частью того, что ей предстояло преодолеть.
— Нельзя вот так вот бросаться, сломя голову, вперёд, без всякой подготовки. Не продумаешь всё заранее, сама же загонишь себя в угол.
Йоко кивнула. Она всё ещё побаивалась угодить в ловушку, но, на данный момент, у неё не было иного выхода, кроме как довериться Ракушуну.
— Отлично. Садись, поешь, поправься хоть немного. Даже при самом быстром продвижении, путь в Аган займёт не меньше месяца.
Йоко снова кивнула. Ей нужно было время хоть немного окрепнуть и набраться сил, а там она может и разгадает, что у Ракушуна на уме. Действовал ли он от чистого сердца, или же всё это было лишь частью какого-то плана? Ей нужно было попасть в Аган, а оттуда в Эн. Но, прежде всего, ей требовалось разузнать истинные намерения Ракушуна.
Глава 38
— Я слыхал, это был весьма большой шоку, — сказал Ракушун, когда они прибирали после обеда.
— Так сказала и одна из старейшин Хайро.
— Говорят, погиб весь урожай пшеницы в восточном округе графства Шин. Ужасная трагедия.
Йоко смогла лишь кивнуть в ответ, ощутив вдруг, как чувство вины кольнуло сердце.
— Кажется, я затронул больное место. Надеюсь, не оттого, что ты считаешь себя тому виной?
— Ну, это вовсе не означает, что я страшно удручена по этому поводу, — ответила Йоко, выгребая золу из печи.
Пушистый крысиный хвост коснулся, слегка поглаживая, её пальцев. — Шоку происходят не из-за кайкъяку. Это кайкъяку появляются здесь потому, что их приносит шоку.
Ракушун велел ей убрать остатки золы в деревянный ящик. Оставшиеся угли нужно было положить в отдельный ящик.
— Можно тебя кое о чём спросить? — поинтересовалась Йоко.
— О чём?
— Что такое шоку?
Хотя старейшина в Хайро сказала, что это нечто вроде бури или урагана, но ей всё равно была непонятна суть этого явления.
— А, так ты даже не знаешь, что это такое. У вас там не бывает шоку?
— Ну, оно пишется как затмение луны или солнца. Такое у нас случается.
— Они в чём-то схожи, конечно, только вот солнце и луна при этом не пропадают. Думаю, ты могла бы назвать его страшной бурей. Только буря сотрясает воздух, а шоку — саму сущность бытия.
