— Для этого царь должен построить плотины и дамбы, чтобы их предотвратить.
— Ну, а если ударит мороз?
— А разве не царь должен заранее распределить поставку продовольствия, чтобы избежать голода в таком случае?
Ничего не понимаю. Единственное, что она смогла понять, так это то, что люди здесь явно отличались от тех, которых она знала. — Значит, из этого следует, что никто здесь не молится, чтобы пройти экзамен, скопить деньги и тому подобное?
Теперь была очередь Ракушуна выглядеть изумлённым. — Разве такие вещи не зависят только от того, кто о них просит? Так о чём же здесь можно умолять?
— Да, но…
— Подготовишься хорошо к экзамену — пройдёшь его. Будешь усердно работать — заработаешь больше денег. Чем тебе здесь поможет молитва?
Так вот оно что, цинично фыркнула про себя Йоко. Никто здесь не заключает сделок с Б-гом и не раздаёт обетов, так что, если тебе подвернулась под руку кайкъяку, на которой можно немного заработать, продав её в рабство, то, в чем проблема? Бери, пока дают.
— Ну да, теперь всё ясно, — пробормотала она таким ледяным тоном, что Ракушун, взглянув на неё, разочарованно опустил усики.
Ракушун был хорошо образован и очень умён, хоть и мог гордиться этим лишь в глубине души. Оттого-то ему было так мучительно быть бременем для своей матери, и всё лишь потому, что он был ханджю — получеловеком.
Ракушуну очень хотелось расспросить Йоко о ней самой и о Японии, но она ничего не собиралась ему больше рассказывать.
Так они продолжали путь, пока, на шестнадцатый день их путешествия, не произошло нападение.
Глава 43
Вечерело. Вдали, наконец, показался Горъйо, город, в котором они собирались устроиться на ночлег.
Из-за наплыва путников, спешащих добраться до города, перед воротами образовалась целая толпа. Йоко тоже убыстрила шаг во всеобщей спешке. До ворот оставалось не больше пятисот ярдов, когда, словно подгоняя их в шею, из-за стен забили в большой барабан. Стоит ему умолкнуть, как ворота закроются. Все бросились бежать, лишь увеличивая давку при входе в город, когда вдруг, среди толпы послышались громкие крики.
Словно по мановению возгласов, сначала один человек, и, потом ещё несколько, посмотрели назад, а затем вверх, в небо. То там, то тут, люди замерли на месте. Заметив это, с нарастающим опасением, Йоко оглянулась назад и тут же различила за спиной силуэт огромной птицы. Птицы, похожей на орла с рогом на голове — и всего восемь таких.
— Кочо!
Оглашая воздух криками, людской поток бросился стремглав к Горъйо. Йоко и Ракушун тоже бросились бежать, но было очевидно, что кочо доберутся до города раньше них.
Нимало не заботясь о спасающихся бегством людях, огромные ворота стали закрываться.
Вот идиоты. Несомненно, они имели право защищаться от кочо как могли, но, даже если бы за городской стеной никого больше не оставалось, какой толк запирать ворота перед летающими монстрами?
— Подождите…!
— Подождите, пожалуйста! — Раздавались вокруг крики.
Йоко внезапно оттолкнула Ракушуна подальше от толпы. К счастью, они находились на приличном расстоянии от ворот. Окажись они там поблизости, и обезумевшая толпа просто растоптала бы их во всеобщей давке под наплывом пытающихся спастись. Всё это напоминало какой-то из кругов ада.
Стараясь держаться подальше от несущейся людской лавины, Йоко побежала в сторону города, позволив себе лёгкий смешок.
Вот тебе и страна, ничего не просящая у Б-га.
Даже подвергнувшись нападению йома, они не ждали помощи от своих богов, поэтому и топтали всех и вся на пути, пытаясь добраться до ворот как можно быстрее. Но те продолжали неумолимо закрываться, ни мало не заботясь о путниках. Разве не им самим нужно было смотреть в оба, чтобы уберечься от йома? И разве их спасение или гибель не зависели, опять-таки, лишь от их собственных усилий?
— Глупцы, — произнесла она вслух. Самый что ни на есть беспомощный сброд.
Вопли плачущего ребёнка послышались совсем рядом и Йоко остановилась, как вкопанная. Бежавший рядом Ракушун тоже остановился и, оглянувшись через плечо, крикнул, — Йоко, это бессмысленно! Мы не успеем!
— Продолжай бежать в город!
Кружащийся над ними кочо был уже так близко, что она могла различить пятна на его груди. Смерив его взглядом, она вновь указала Ракушуну на ворота и размотала покрывало на мече. По её телу пробежало знакомое ощущение. Давно уже успев привыкнуть к присутствию Джойю, она не испытывала никакого неудобства при этом чувстве и лишь улыбнулась.
Ничего бессмысленного!
Тем временем, кочо не торопились. Их было всего восемь и её мечу не составит никакого труда расчленить их жирную плоть. Чем больше враг, тем больше цель, и, пока они будут подлетать по очереди, ей будет несложно разделаться с каждым из них.
Прошло уже немало времени с тех пор, как она сражалась лицом к лицу с врагами, и ей не терпелось сделать это вновь. Её раны зажили, она была полна энергии и уверенности в победе. Крики людей, в беспомощности спасающихся бегством вокруг — многие из которых преследовали бы в ином случае её — странным образом будоражили её.
В воздухе стояла отвратительная вонь. Йоко приготовилась встретить стаю кочо, устремившихся прямо на неё. Кровь бурлила в её венах, а в ушах грохотал разбушевавшийся океан.
Я зверь, я чудовище. Вне всякого сомнения, я йома.
Поэтому-то было так радостно встретить своих врагов на поле битвы.
Началось бойня. Бойня кочо, бойня людей.
Она сразила первого, который набросился на неё, и, вслед за ним, второго. К тому времени, как она убила четверых, и ей оставалось разделаться ещё со столькими же, дорога превратилась в реку крови. Пятый кочо упал на неё сверху, как подбитый самолёт. Отрубив ему голову, она едва успела увернуться от шестого. Тот, задев её когтями, пронёсся сквозь толпу путников позади неё и взмыл ввысь.
Йоко продолжала твёрдо стоять на ногах и делать своё дело. Она уже давно привыкла к запаху крови, к тому, как её рука рассекает плоть и кость. Вид мёртвых тел уже не вызывал у неё никаких особых чувств. Всё, что её волновало на данный момент, это как отразить удар и убить, нанести смертельный удар и ретироваться.
Сразив седьмого, она посмотрела вверх, в небо. Восьмой кочо продолжал одиноко кружить в вышине, словно пытаясь сообразить, что делать дальше. Наступающий закат окрасил небо в цвет ржавчины, и тёмная тень птицы-йома скользила по земле. Какие бы силы не придал ей Джойю, она не могла преследовать кочо в небе.
— Давай спускайся, — пробормотала про себя Йоко. Попадись-ка в мои коготки.
Разглядывая кружащую вверху тень, она уголком глаза осматривала местность вокруг. Её враги появились среди бела дня, а это значит, что и та женщина, златоволосая женщина, тоже где-то рядом.
Если так, Йоко до неё быстро доберётся, теперь она это сделает запросто. Доберётся и вытрясет из неё всё, что у неё на уме. Ну, а если та окажется не очень общительной, можно ей будет и руку отрубить, чтобы сделать её поразговорчивее.
