И, подняв его с земли, на которой он все еще лежал, усадил его рядом с собой и трижды возложил ему руку на голову, что король почел за высокую честь. После чего, сказав ему несколько слов, которые мы не расслышали, так как находились недостаточно близко, дал ему встать на колени и дохнул три раза ему на голову, между тем как все присутствующие пали ниц.
По окончании этой церемонии под громкие крики, перезвон колоколов и звуки музыкальных инструментов новый ролин взошел на королевскую лауле и сел на украшенное драгоценными каменьями золотое кресло; король, которому ролин оказал великую честь пригласить его сесть поблизости, разместился у его ног, а вокруг них, на известном расстоянии, сели двенадцать мальчиков в желтых одеждах с парчовыми алтирнами и золотыми булавами наподобие скипетров в руках. По бортам судна, вместо гребцов, стали, держа, на плечах позолоченные весла, все вельможи королевства. На носу и на корме расположилось два хора юношей в ярко-красных одеждах, они прекрасными голосами пели под сопровождение разнообразных инструментов всякие славословия всевышнему, из коих одно песнопение, записанное нашими, звучало так:
— Воздайте, отроки с чистыми сердцами, восхищенную хвалу божественному властителю нашему, поелику я не достоин возвысить голос свой по греховности своей, а если не последует вам на сие разрешение, пролейте слезы пред стопами его, дабы стать ему сим угодными.
Так пропели они еще много других песнопений, которые, будь они христианскими, могли бы вызвать набожные чувства у слушателей. Когда ролин торжественно прибыл в Мартаван, было уже темно, и поэтому он не сошел на берег, как первоначально предполагалось, а подождал утра. Но так как ему нельзя было никоим образом прикоснуться ногами земли из-за высокого занимаемого им положения, на берег король перенес его на плечах, а там передал принцам и вельможам, и так вот, переходя с рук на руки, он был доставлен в пагоду Киая Понведе, самую большую и роскошную в городе. Посредине храма была сооружена богатейшая сцена, отделанная желтым атласом, ибо желтый цвет является цветом их жреческих одеяний. Там ролин после новой церемонии возлег на небольшое золотое ложе и принял вид мертвого. Ударили три раза в колокол, и все ролины простерлись ниц и пролежали так с полчаса, а народ между тем в знак печали прикрывал руками глаза и громко повторял:
— Воскреси, господи, к новой жизни этого святого раба твоего, дабы было кому молиться за нас.
В это время ролина, покрытого вместо савана желтой атласной одеждой, подняли с ложа, поместили на носилки, отделанные тем же цветом, и с печальными песнопениями и множеством слез трижды обнесли вокруг храма, уложили в заранее приготовленную могилу, вокруг которой лежали человеческие черепа, и прикрыли куском бархата. Над ним было прочтено несколько молитв, причем все плакали, и король выказывал немалую скорбь. Потом водворилось молчание и три раза ударили в колокол, на что немедленно все городские колокола откликнулись таким ужасным и устрашающим звоном, что затряслась земля. После того как гул их стих, двое талагрепо, людей весьма знаменитых и искушенных в своих науках, поднялись на два убранных шелком и богатыми коврами агрена, похожих, как я уже не раз говорил, на наши кафедры, и объяснили присутствующим смысл происходящей церемонии, останавливаясь на каждой подробности, а затем, пересказав шаг за шагом всю жизнь и кончину усопшего ролина, изложили, как произошли выборы последнего и какими заслугами он обладает, чтобы занимать столь высокий сан, на который он призван был самим богом, равно как и многие другие вещи, исполнившие народ глубоким удовлетворением. Раздались снова три удара в тот же колокол, в который звонили и в первый раз, после чего кафедры со всеми украшениями были сожжены с новой церемонией, описывать которую я воздержусь, ибо мне кажется праздным тратить время на все эти языческие выдумки, и хватит того, что я о них сказал. Когда с этим было покончено, на некоторое время воцарилось молчание, между тем из соседнего храма, отстоявшего от этого на расстояние выстрела из арбалета, вышла процессия мальчиков со множеством золотых украшений на шее и золотыми цепями на ногах, очень роскошно и богато одетых в белую тафту, означавшую их непорочность и невинность. Они держали в руках восковые свечи, а на головах у них были венчики из разноцветной крученой шелковой ткани, вышитые серебряной и золотой нитью и украшенные многочисленными жемчужинами, рубинами и сапфирами. Посреди этой процессии двенадцать мальчиков несли на плечах богатые носилки, покрытые золотой парчой, а вокруг них шествовали дети с серебряными булавами и курильницами, распространявшими сладостное благоухание. Дети эти все играли на разнообразных инструментах, пели хвалу всевышнему и просили его воскресить к новой жизни усопшего. Когда носилки приблизились к тому месту, где лежал ролин, дети опустили их на землю и отдернули прикрывавшую их парчу, и из них вышел мальчик по виду лет трех. Хотя он был совершенно наг, тела его видно не было из-за золота и драгоценных камней, которыми он был покрыт. Выглядел он так, как у нас изображают ангелочков, — с золотыми крыльями, скипетром в руке и драгоценнейшим венком на голове. Когда он вышел из носилок, все присутствующие пали перед ним ниц и возопили столь громкими голосами, что страшно становилось:
— Ангел божий, присланный с небес для нашего спасения, когда ты вернешься на небо, помолись за нас.
К мальчику тотчас подошел король, взял его на руки со всеми знаками почтения и с диковинной церемонией, долженствовавшей изобразить, что он недостоин прикоснуться к нему рукой, словно это и впрямь сошедший с небес и богом посланный ангел, поставил его у края могилы и совлек с нее бархатный покров. Все тем временем стали на колени, обратили глаза к небу, и воздели руки, а к мальчику подошли шесть священников и окурили его пять раз ладаном, после чего он громким голосом произнес, как бы обращаясь к мертвому:
— Тебе, грешник, греховно зачатый в низкой и постыдной плоти, приказывает ныне господь через меня, незначительнейшего муравья его кладовой, восстать для новой, угодной ему жизни, чтобы, пребывая в страхе перед могучей его десницей, при последнем дыхании своем ты был чист совестью и не уподобился суетным чадам мирским, и из гроба, в котором ты покоишься бездыханный, подняться с великой поспешностью, ибо он говорит тебе: «Я утвердил тебя высшим из высших служителей храмов моих. Иди за мной, иди за мной, иди за мной!»
В это время король снова взял мальчика на руки, а ролин, находившийся в могиле, словно пораженный этим видением, поднялся из нее и стал на колени перед мальчиком, которого держал король, и воскликнул:
— Принимаю эту новую милость из рук господних, изъясненную мне твоими устами, и обязуюсь до смерти являть собою пример смирения и быть самым низким из рабов его, дабы жабы земли не погибли от пресыщения благами мирскими.
Мальчика тем временем опустили на землю, он подошел к могиле и протянул руку ролину, как бы помогая ему окончательно из нее выбраться. В этот миг пять раз ударили в колокол, и при этом знаке народ опять простерся ниц, восклицая:
— Благословен будь господь за столь великую милость!
Все колокола в городе снова забили с таким гулом, что голоса человеческого нельзя было услышать, но гул и грохот стали особенно оглушительны и невыносимы, когда к ним присоединились бесчисленные пушки, стрелявшие как с берега, так и с реки, на которой стояло две тысячи судов.
Глава CLXIX
Как ролин был доставлен на остров Моунай и введен в исправление своей должности
Новый ролин был отнесен из того храма в роскошнейшем, золотом с драгоценными камнями отделанном паланкине, который покоился на плечах восьми самых высоких сановников государства. Перед ними шествовал король, держа на плече богатый меч, и таким образом ролин был доставлен в королевский дворец, отделанный богатейшим образом для его приема, где оставался трое суток, пока заканчивались некоторые приготовления на острове Моунай. За время его пребывания принцами, вельможами и местными жителями было устроено в Мартаване для народа много дорогостоящих увеселений. Два из них посетил с большой торжественностью сам король. О них я рассказывать не буду, так как, по правде сказать, не знаю,
