убедился: это не простой туман. Известно, что шамы умеют нагонять туман по своей воле. Но это было что-то новенькое.
Бесшумно подоспели шайны. Книжник подивился, насколько четко союзники ощущали настроение нового лидера — веста. Залегли в отдалении, вторым эшелоном, замерли в ожидании развития событий. Следовало радоваться столь удачным товарищам по оружию. Но по-прежнему было не по себе от стволов, направленных в спину.
Зигфрида это не смущало. Он был сосредоточен на новых вводных. Нужно было пройти через площадь, и что-то сдерживало воина от решительного броска вперед.
— Может, обойдем? — тихонько спросил парень.
— Они только этого и ждут, — отозвался Зигфрид.
— Кто?
— Кто туман поставил.
Спорить было трудно. Вест спинным мозгом чувствовал угрозу. И уж точно — не был трусом. Так что, если уж он сомневался — для того были все основания. А туман, действительно, — будто кем-то нарочно поставлен. Книжник разглядел даже эту трудноуловимую границу: бесформенные клубы словно упирались в невидимое плоское стекло и расползались белесыми нитями. Казалось, туман имел собственную структуру.
Зигфрид легко перемахнул через россыпь битого кирпича. Бросил через плечо:
— Ждите! — Меч будто выпрыгнул в его руку. Воин бесшумно нырнул в плотную пелену.
— Можно! — глухо донеслось из тумана.
Парень и девушка коротко переглянулись и стали выбираться из укрытия.
— Держись за меня! — сказал Книжник. Вскинул ружье.
Хельга послушно ухватилась за плечо друга. В этом был смысл: в слепящей пелене видно не дальше, чем на расстояние вытянутой руки. Возможно, Зигфрид со своим сверхзрением ориентировался лучше, но семинарист сразу ощутил полнейшую беспомощность и беззащитность. Тут же в плечо больно впились пальцы девушки: она испытывала схожие ощущения.
— Сюда! — снова послышался голос Зигфрида. — Не отставайте!
Легко сказать! Не у всех же инфракрасное зрение и звериное чутье. Что-то заставило парня резко повернуть ствол влево: там чудилось неприятное движение. Рука Хельги скользнула по ткани камуфляжной куртки.
И сорвалась. Книжник обернулся. Девушки рядом не было.
— Хельга! Ты где!?
— Я здесь…
— Где здесь?!
— Ну вот я, стою! — В ее голосе слышались растерянные нотки.
— Проклятие… Я не вижу тебя! Голос будто со всех сторон!
Туман проявлял новые свойства. Звуки обманом уводили в сторону, потеряться здесь можно было в метре друг от друга. Что и произошло. Книжник хмуро подумал, что и вест совершает порой необдуманные поступки. Лезть в эту мутную кашу не следовало ни при каких обстоятельствах.
И снова подозрительное движение. И снова тщетная попытка поймать «это» на мушку. Так немудрено пристрелить своего же. А ведь где-то рядом еще и шайны…
— Хан! Это ты? — слабым голосом позвал Книжник.
Никто не ответил. Положение становилось крайне неприятным. Следовало как можно скорее выбираться из этого киселя. Непонятно только, в какую сторону двигаться.
— Хельга! — крикнул парень. — Выбирайся отсюда! Просто иди по прямой. Я буду искать тебя у границы тумана!
Ответом была все та же ватная тишина.
Он вжался щекой в холодный приклад. Потный палец судорожно гладил спусковой крючок. Как стрелять, если даже мушка теряется во мгле? Стараясь ни о чем не думать, двинулся вперед. Расстояния, казалось, увеличились многократно. Он потерял счет шагам, подозревая, что давно уже бродит по кругу без малейшего шанса выбраться.
И это подозрительное движение вокруг… Казалось, призрачное мельтешение теней становится все ближе. И вместе с ними к сердцу подбиралась новая волна страха. Краем глаза заметил, как рядом сгустилось что-то большое, темное. Отчаянно заорал:
— Зиг!!!
И бросился вперед. Тут же споткнулся, полетел на изломанный асфальт, от неожиданности дернув спусковой крючок. Выстрел вышел сухой и приглушенный — будто в бочку с ватой. Парень попытался подняться и ощутил, как кто-то цепко удерживает его за ногу, стремясь утянуть в глубину тумана.
Резко развернувшись, Книжник вскинул дробовик параллельно земле, вжал спусковой крючок. Выстрела не последовало. С трудом сообразил, что нужно перезарядить оружие. Треснула ткань, острый обломок больно впился в бедро: его уже вовсю тащили за ногу по разбитому асфальту.
— А-а-а!!! — отчаянно заорав, Книжник передернул затвор. Бахнул во мглу, по ходу движения. Снова дернул ребристое цевье. Дробовик отхаркнул дымящуюся гильзу и плюнул свинцом в мутную тень.
Хватка невидимого врага ослабла. Книжник отпрянул, перекатился на живот. Вскочив на четвереньки, задыхаясь от напряжения, метнулся прочь от страшного силуэта. Он отползал все дальше, не чувствуя сил, чтобы подняться на ноги. Впереди снова возникла тень. На этот раз ее появление показалось спасительным: похоже, какое-то здание. И сам этот факт говорил о близкой границе тумана.
Так и оказалось: он вывалился из белесой пелены рядом со странным сооружением. И цвет, и форма с ходу вызывали недоумение. Больше всего строение напоминало здоровенную раковину. Не сразу удалось сообразить, что это. Но годы, проведенные в архивах над текстами и выцветшими фотографиями, не прошли зря. В нелепой «раковине» Книжник узнал павильон станции метро «Красные ворота».
А еще сразу же стало ясно: он так и не выбрался из тумана. Просто оказался на небольшом островке «чистой» земли посреди мутной бездны.
Книжник быстро взял себя в руки. Приступ «туманной клаустрофобии» оставил его. Главное было, не забывать посматривать в сторону клубящегося мутного облака. Следовало перевести дух и осмотреться.
«Раковина» станции несла на себе следы яростных боев. Похоже, что некогда она была укреплена как огневая точка. Кто-то плотно закрепился здесь и отчаянно отбивался — возможно, до последнего патрона. Ржавая пулеметная станина до сих пор торчала из гнилых мешков с песком. Вокруг валялись сгнившие гильзы, ржавые обрывки пулеметной ленты. Сейчас уже невозможно определить, было ли это во времена Последней Войны или какой-нибудь год назад. Время в Москве двадцать третьего века течет неравномерно. Где-то материальные свидетельства давних эпох давно обратились в прах, а где-то, вопреки всему, продолжают верно служить новым хозяевам.
К примеру, сейчас эта огневая точка возобновит свои прежние функции. Книжник нырнул за пару положенных друг на друга бетонных блоков по центру.
— О-о, чтоб тебя… — По инерции он снес истлевший скелет, который тут же с хрустом рассыпался под его весом. Чувствуя вину за то, что потревожил покойника, осторожно расчистил от костей небольшую площадку. По сторонам были все те же расстрелянные, изорванные мешки, рассыпавшие песок в бесформенные кучи.
Снял арбалет, стянул вещмешок. Положив сверху дробовик, принялся торопливо выгребать из карманов патроны, расставлять у основания блоков, — чтобы под рукой были. Вот эти — с картечью, эти — с «турбинками». А про такую метку Зигфрид ничего не говорил. Книжник взял в руку тяжелый патрон, поднял на уровень глаз. На стандартную латунную гильзу двенадцатого калибра был нанесен красный ободок. Явно от руки, и недавно. Пожал плечами — и вогнал незнакомый патрон в ствол. Бой покажет, что это такое. Покопавшись в рюкзаке, нашел еще один такой же. Аккуратно поставил в общий рядок. Подумав немного, положил рядом арбалет. Кто его знает, что там за твари, в глубине этого киселя?
После всех этих манипуляций припал к прикладу дробовика и замер, уставившись в туман поверх прицельной планки. Все было вроде бы под контролем: пространство со спины закрывает бетонная «раковина», вход в нее завален все теми же мешками. Пространство перед собой он просматривает на
