— Я женщина, и я тебя понимаю, видишь ли.
— …
— Конечно, это нелегко.
— …
— Честно говоря, я хочу сказать тебе, как женщина женщине, — не звони больше Ивану. Это твоя и только твоя проблема.
— …
— И заметь, я уже сказала Ивану, что не сомневаюсь ни в твоих намерениях, ни в том, что это была случайность.
— …
— Потому что другая могла бы и усомниться.
— …
— Но, знаешь ли, ты должна нести ответственность за свою ошибку.
— …
— Потому что это твоя ошибка, мы договорились, да?
— …
— Мой сын понятия не имел, что такое может случиться. Если ты его не предупредила, то откуда ему знать?
— Я…
— Женщина всегда должна об этом предупреждать.
— …
— Мы ведь с тобой знаем, что ты поступила нечестно, да?
— Но я…
— Я не знаю, что на этот счет скажут твои родители, я с ними не знакома. И не собираюсь знакомиться, пойми меня правильно. Но я, как мать Ивана, прекрасно понимаю, что случилось, и хочу, чтобы моего сына оставили в покое. Понимаешь, дорогая?
— …
— И если твои родители захотят о чем-нибудь поговорить, пусть позвонят прямо мне или моему мужу. Потому что, если ты или кто-то из твоей семьи будете и дальше беспокоить моего сына, то я вынуждена буду подать заявление в полицию.
— …
— Ты меня слышишь?
— Да, но я уже вешаю трубку.
— Хорошо, что ты позвонила, и мы смогли все выяснить, да?
— Я вешаю трубку.
— И лучше всего не звони сюда больше.
— …
— Пока, дорогая.
5
Я вошла в спальню. Мне до смерти хотелось знать, что сейчас делает Эрнесто. Я уже отбросила мысль о том, что он поехал в полицию, так что скорее всего ему потребовалось время для того, чтобы оттащить труп к озеру. И утопить там. В этом случае тем, кто будет разыскивать Твою, придется нелегко. Какая прекрасная мысль! Если бы могла, позвонила бы Эрнесто и поделилась с ним своей идеей. Но такой возможности у меня не было. Он не знал, что я тоже участвую в этой истории. На какую-то минуту я подумала: а не поступить ли мне так же, как я обычно поступаю перед своим днем рождения — применяя тактику прозрачных намеков:
— Эрнесто, сегодня ночью ты мне снился. Мне приснилось, что ты на день рождения подарил мне кожаную куртку темно-бордового цвета, который я люблю до безумия, продается в секторе три на нижнем этаже торгового центра «Галерея Пасифико». Не знаешь, может, сон был вещим? Секция сорок два.
Но в этом случае я должна была бы позвонить ему и сказать что-нибудь вроде: «Ой, дорогой, прости, что я тебя беспокою, но мне тут приснился кошмарный сон, будто ты потащил труп к озеру Палермо».
Нужно было успокоиться, а это мне никак не удавалось, ведь только тут я поняла, насколько разнервничалась. Потому как не знала, что делать. Обычно я всегда знаю, что делать, все мне понятно. Но сейчас я была растеряна. Хорошо, что никто не убивает женщин каждый день, но хуже, когда убийцей женщины оказывается твой собственный муж. Нет, слова «убийца», «убивать» здесь вообще не подходят —
Тут передо мной встала новая проблема: если с несчастным случаем и вопросом вины все было достаточно ясно, то я никак не могла решить, стоит ли мне ждать Эрнесто в постели, притворяясь спящей, или лучше посидеть в гостиной. Ведь если Эрнесто вернется, как я и думаю, горя от нетерпения рассказать мне, что произошло, и найдет меня спящей, то, может быть, он постесняется меня будить. А если я буду на ногах, то как ему объяснить мою бессонницу? Было уже больше часа ночи, а я обычно к десяти вечера просто падаю, как подрубленное дерево. Привязалось ко мне это дерево!
Я надела пижаму и легла в постель. Никак не могла устроиться поудобнее. Все ворочалась с боку на бок. Попробовала расслабиться. Глубокое дыхание и тому подобное. Без толку. Я встала и спустилась в гостиную. Села в кресло. Дождь лил все сильней. Я представила себе, как сейчас мокро и грязно в парке Палермо. Представила, как Эрнесто ездит на машине кругами, чтобы привести в порядок свои мысли. Представила, как он едет домой сквозь этот дождь. Я подумала о дворниках на лобовом стекле моей машины. Тех, что ничего не чистят, потому что их уже месяц как надо поменять. Особенно левый. Я решила, что, пока жду, лучше заняться чем-нибудь полезным. И пошла в гараж поменять дворники. У Эрнесто всегда есть запчасти для автомобиля. Свечи, предохранители, все такое. Я не очень разбираюсь в механике, но Эрнесто считает, что я в ней не разбираюсь совсем, потому что возиться с автомобилем — это мужское дело. Как говорит моя мама, в день, когда ты поменяешь колесо, все решат, что ты дипломированный механик, и, даже если прорвет трубу и затопит весь дом, никто и не пошевелится. Я открыла ящик, в котором Эрнесто хранит запчасти, и стала в нем копаться. Дворники были в самом низу. Вернее, как оказалось, не совсем внизу: под дворниками я нашла конверт, который, конечно же, открыла. У меня сильно развита интуиция, я просто знала, что должна его открыть. И что же было внутри? Еще письма от Твоей. Со следами ее помады. «Сколько же можно писать такую чушь?» — подумалось мне. Я их прочла. Сплошная гадость. «Да он, оказывается, просто идиот, — возмутилась я. — Сколько же у нас в доме тайников, где он хранит всякие сувениры на память о своем романе?» Я вставила дворники на место и тщательно перерыла весь дом сверху донизу. В свое время я уже обыскала карманы Эрнесто, папки, ящики письменного стола, прикроватный столик, ящик для перчаток. Я перетряхивала книги, разбирала пачки бумаг, распарывала дно у сумок и чемоданов. Удалось найти лишь фотографию Эрнесто, со следами губной помады, оставленными Твоей. Внутри его визитницы, с надписью на обороте: «За наши общие радости!» В тот миг мне стало ясно, зачем Бог поставил ствол дерева там, где поставил. Я приложила фото и содержимое конверта к другим доказательствам, которые обнаружила несколько недель назад. И подумала: а не сжечь ли мне все это, пока не вернулся Эрнесто? Тут не следует рисковать: вдруг кто-нибудь их найдет? Не знаю зачем, но я все сохранила. Женщина никогда не знает, зачем она что-то делает. У меня было нечто вроде тайника в
