– В другой раз. Сейчас я бы хотел поговорить с теми, о ком вы сказали. А подземный монастырь, если можно, посмотрят мои товарищи.
– Георгий Павлович, – попросил плотный, – увольте меня от подобных экскурсий.
– Да, – улыбнулся полковник. – Вы, Вячеслав Николаевич, будете со мной. А вы…
– Понял, – кивнул Журин.
– Ты чего? – Лысый здоровяк оттолкнул ствол винтовки, которую навел на стоявших внизу людей мужчина со шрамом на лбу.
– Да вон он, сучара позорный, – процедил тот, – подполковник Соков. Он моего отца под пожизненное подвел.
– Твой пахан замочил семью из пяти человек, так что ты не обижайся, Тимоха, но твоему отцу место там. По пьяному делу семью вырезал, знал, что потолок получит, а в ментов не выстрелил ни разу, когда его брали, сидел и рыдал.
– Все равно я с этим ментом поквитаюсь, – пробурчал Тимофей.
– Не сейчас и не здесь! – отрезал лысый.
– Срисовал я линии и черточки, – сообщил Виталий. – Если другие иконы найдем, приложим, и, может, что-то выяснится.
– Тяжеловато брать их будет, – сказал Данила. – Вообще-то взять можно, ночью занырнуть и положить всех по-тихому. Но потом оттуда не уйти, дороги там нет.
– Погоди, как это дороги нет? Они что, на вертушках…
– Да я в том смысле, что хорошей нет. На машине не выскочишь, перекроют. Пехом от местных охотников не уйти. Остается вылавливать сына Луки Демьяновича Торова. А вот как у людоеда брать, хрен его знает.
– Какого людоеда?
– Денова, Афанасий Семенович в бегах одного сожрал. Потом на льдине другого схавал. Его сын в прошлом году из зоны ушел. Буран жуткий был, а он ушел. Бабу какую-то и мужика с собой от вертушки вел. Разбилась вертушка. Бабу не тронул, а мужика вроде тоже пробовал.
– И жену под лед с собой уволок?
– Да. А ты откуда знаешь?
– Так передавали в «Дорожном патруле», я постоянно смотрю, много интересного узнаю. А откуда известно, что иконы у людоеда этого?
– Это все давно знают. А дальше, где-то у хребта Кулар, целое поселение староверов. Вот предположительно там захоронение и находится.
– Там Комар был с двумя приятелями. Увидели, как кого-то там мочили, и свинтили они. Правильно сделали, а то за чужое похмелье запросто могли бы и под мусоров попасть. Значит, остальные иконы у людоеда и этого Луки?
– Попробуем взять сына Луки. Хотя если Филимон сам этим занялся, то можем и под пресс попасть. Ведь староверы в том районе не зря обосновались. Ищут, наверное. За ними точно кто-то стоит и, видно, место занимает высокое. Не так-то просто было это организовать. Получается, действительно охота пошла за этими золотыми гробами. Конкуренция, значит, большая, опасно это. Придется, видно, подключать своих. Вообще-то я не хотел делиться. Но похоже, одним нам не справиться.
– Да наши могут подъехать. Но я думаю, и вызывать не стоит. Сразу засекут, что чужие. Тем более там такие парнишки… – Виталий покачал головой. – Лучше твоих подпрячь.
– Надо узнать, кто еще за этой хреновиной гоняется. Может, лучше спрыгнуть, пока паровоз ход не набрал? Жизнь дороже. Насчет мехов я перебазарю тут с одним мужичком, так что пустой не уедешь, – хмыкнул Данила.
– Мне бы хотелось до конца эту работу довести. И дело тут не в миллионах. Просто хочу доказать себе, что еще могу что-то в этой жизни. Надоело под кем-то ходить. По заказу работать вообще не хочу. Вроде и работенка раз плюнуть, точнее, стрельнуть, но как-то не по мне это. Поэтому и поехал бортануть Берию да еще кое-кому доказать, что не пальцем сделан. Она, конечно, стерва, хотела…
– Да я в курсе. Диана та еще тварь, святого вообще ни хрена нет. Целый вертолет с народом угробить ради того, чтобы…
– Люблю я ее… – Виталий вздохнул.
– Ты извини, но с такой, как Диана, я бы даже в магазин за пивом не пошел. Заимеешь бабки, она тебя, сто пудов даю, подставит. Сколько у нее мужиков было, и что, где они все? Небось у нее с Берией шашни. А найдешь ты эти гробы, тебя рядом закопают. Наверняка Берия своих головорезов пришлет за добычей. Он же всегда другими пользуется. Вот что, – вздохнул Данила, – пока ничего не ясно, работаем. Но если жареным потянет, я отпрыгиваю и тебе советую. А если Берия впряжется, я сразу ухожу. Мой тебе совет: если Динка позвонит, скажи, что пока ничего не известно. И о моем деде ни слова. Берия за этим стоит и…
– Надо у Комара узнать, – перебил Виталий, – на кого он работает, в натуре.
– Организуем пьянку и все выясним. По бухе они все поговорить любят. Правда, половине верить нельзя, но все равно какую-то часть правды узнаем.
– Здорово как! – восторженно проговорила Маша. – Красиво и, главное, видно, что это дикая природа. Смотрите! Медведь!
Все увидели стоявшего в воде медведя. Заметив катер, он выбрался на берег и, издав короткий угрожающий рык, вломился в кустарник.
– Вот это да! – воскликнул парень. – Медведь! Вот попадется ему кто-то! А их тут много? – спросил он у рослого угрюмого якута.
Тот молча кивнул.
– А волки есть? – поинтересовалась Женя.
Якут снова кивнул.
– А вы вообще-то разговаривать умеете? – насмешливо осведомился Марик.
– Отстань от него, – посоветовал Штейн. – Митяй редко говорит. Он охотник, волков бьет, медведей- людоедов. Обычно зимой медведи спят. И если зверя поднимут, он на людей нападает. Шатун называется. Он очень опасен. Вот Митяй и бьет таких. И волков тоже. А еще росомах отстреливает. Тоже очень опасный зверь. За человеком, если тот устал, а еще, не дай Бог, ранен, может долго идти и обязательно нападет. Митяй на них охотится.
Парни и девушки посмотрели на якута с уважением. Сидевшие на корме Софрон и Клыков, переглянувшись, усмехнулись.
– Не скажет, что он и людишек запросто щелкает, – тихо проговорил Софрон.
– Так, – раздался голос из динамика, – пристаем к берегу. Посмотрите старый лагерь. Здесь было уничтожено около десяти тысяч заключенных. Не выдержали голода, издевательств и попытались добиться справедливости. Заключенных расстреляли из танков, а бараки сожгли. Это было в тридцать девятом году. Сейчас увидите руины. Кое-что восстановлено, для того чтобы там можно было пережидать непогоду. В общем, все на берег.
– Иннокентий, – негромко проговорила Рита, – зачем все это? Нас ждут…
– Они постоянно звонят родителям, и надо, чтобы у тех не было опасений, что с детьми что-то случилось. Потому что когда они начнут работать, желательно, чтобы связи с родителями не было.
– Поставим блокиратор. А ты уверен, что это просто туристы?
– Конечно! – удивился Штейн. – А почему ты спросила?
– Я случайно услышала, как вон тот парень, – Рита указала на Марика, – говорил девчонкам, что скоро они увидят гробы из золота.
– Гробы из золота? Очень интересно. Откуда у него такая осведомленность.
– Вот и я об этом же подумала. Кто его родители?
– Мачеха банкирша, а папа бывший сотрудник ФСБ. Черт, неужели меня используют? Ну-ка… – Штейн вытащил сотовый и набрал номер.
– Абонент временно недоступен, – сообщил ему приятный женский голос.
