Он смахнул с лацкана пиджака пылинку и поднялся.
— Приятно было познакомиться, — и с сардонической усмешкой покинул бар, предоставив Флавии оплатить счет.
«Ничего, — подумала она и вышла, оставив деньги на столике. — Я тебя достану. И этот бюст — тоже».
Из бара Флавия отправилась прямо на работу и стала обзванивать старых друзей, людей, которые являлись ее должниками, а также тех, кому сама собиралась сделать одолжение.
Она стремилась отыскать хотя бы одно официальное упоминание о Морзби или Лангтоне. Но таковых было очень мало, разве что в одной из спецслужб хранилось досье на Морзби. Однако спецслужбы, как известно, весьма неохотно делятся такого рода информацией. Только Флавия начала нащупывать какую-то ниточку, как неожиданно на помощь пришел Боттандо. Он вспомнил, что однажды некий высокопоставленный чиновник, связанный с разведкой, незаконно продал Гуарди через лондонский аукционный дом. Но министерство, в котором он служил, похоронило это дело среди бумаг.
— Позвони и напомни ему, — посоветовал он Флавии, отметив, что на ее щеки вернулся румянец, а взгляд приобрел целеустремленное выражение. — Ты всегда критиковала меня за такие поступки. Теперь сама убедишься, какую они могут принести пользу.
Гм… Флавия до сих пор была убеждена, что высокопоставленный чиновник заслуживает преследования в судебном порядке. Но кто она такая, чтобы заявлять об этом в подобных обстоятельствах?
И вот результат: служба безопасности обещала предоставить досье сегодня же днем.
Покончив с этим, Флавия откинулась на спинку стула и подумала: Бернини. Как же узнать об этом Бернини? Ответ: спросить у эксперта по Бернини. А где найти эксперта? Ответ: в музее, где широко представлена скульптура Бернини.
Флавия взяла жакет, вышла на залитую солнцем площадь и поймала такси.
— В музей Боргезе, пожалуйста.
Музей Боргезе являлся одним из самых симпатичных на свете. Не столь большой, чтобы вызвать несварение желудка от обилия экспонатов, зато каждый экспонат являлся своего рода шедевром. В его основу легла частная коллекция семьи Боргезе, один из которых, Сципион, был первым и самым восторженным поклонником и патроном Бернини. Он так постарался, что музей был битком набит работами Бернини, прямо из ушей лезли. Туристов почему-то больше всего приводил в смятение тот факт, что даже посуда в чайной комнате являлась творением рук великого мастера:
Подобно всем прочим музеям, Боргезе отводил своим штатным сотрудникам более скромное место, нежели экспонатам. В то время как в залах все блистало мрамором и позолотой, а потолки украшали ручные росписи, сотрудники ютились в крохотных клетушках; где; очевидно, прежде жили слуги: Флавия зашла в одну из таких крохотных, темных и мрачных клетушек и принялась задавать вопросы.
Как и следовало ожидать, главный эксперт по Бернини взял годичный отпуск для научной работы и уехал в Гамбург, хотя никто толком не знал, чем он там занимается. Его заместитель был на семинаре в Метане, а заместитель заместителя куда-то исчез после одиннадцати и до сих пор еще не вернулся: Единственный, кого они могли призвать, был молодой иностранный студент-выпускник по фамилии Коллинз, его прислали набираться опыта, чтобы уже затем претендовать на место с зарплатой.
Он представился и заявил, что вообще-то является специалистом по голландцам семнадцатого века, поэтому не очень разбирается в скульптуре. И вообще только что прибыл сюда, а почти все остальные сотрудники находятся в отпуске. То есть, извините, в годичном отпуске для научной работы. Но Коллинз горел желанием помочь, если, конечно, у Флавии не столь сложный вопрос.
— Бернини, — сказала она.
— О, — произнес Коллинз.
— У нас есть основания полагать, что бюст Пия V работы Бернини был незаконно вывезен из страны. Хочу знать о нем как можно больше. Владельцы. Где до этого находился. Неплохо было бы также взглянуть на фотографию.
— Бюста? — воскликнул юноша. Он был явно заинтригован. — А это имеет какое-то отношение к убийству мистера Морзби, о котором пишут все газеты?
Флавия кивнула.
Сообщение вызвало у Коллинза припадок бешеной активности. Он вскочил и бросился к двери, собираясь сразиться с архивной системой, и обещал вернуться, как только что-нибудь раздобудет.
— А времени на это может уйти немало, — сказал он, уже стоя в дверях. — Здесь так много этих Бернини. А уж что касается файлов… короче, можно было бы организовать все гораздо лучше. Но человек, составлявший документы, держал все в голове. Он умер в прошлом году, так и не передав никому этой системы.
Флавия уселась в кресло и принялась любоваться видом из окна, решив, что еще одна чашка кофе будет, пожалуй, уже лишней. Нет, желудок у нее крепкий, но не стоит испытывать судьбу.
Коллинз, как ни странно, вернулся довольно скоро, торжествующе размахивая тоненькой коричневой папкой.
— Просто повезло, — сообщил он. — Вот, раздобыл кое-что для вас. Больше, чем ожидал. Правда, данные немного устарели, но все лучше, чем ничего.
— Это не важно, — заметила Флавия, сгорая от нетерпения. — Все сгодится. Давайте посмотрим.
Коллинз открыл папку, и Флавия увидела в ней всего лишь два листка бумаги, пожелтевшие от времени и сплошь испещренные крохотными буковками. Почерк было практически невозможно разобрать.
— Вот, пожалуйста. Вообще-то это довольно любопытно. Согласно этому документу, бюст проходил через наш музей в тысяча девятьсот пятьдесят первом году. Но пробыл здесь недолго. Прилагается описание бюста папы Пия V работы Бернини. Был доставлен сюда таможенной полицией для осмотра.
Он покосился на Флавию, та смотрела на него, изумленно расширив глаза.
— Датируется третьим сентября тысяча девятьсот пятьдесят первого года, — продолжил Коллинз. — Огромный энтузиазм, подробнейшее описание. Вывод: данная работа, вне всякого сомнения, принадлежит самому мастеру и является национальным достоянием. Вот так.
Флавия нетерпеливо выхватила документ у него из рук и долго и недоверчиво рассматривала его.
— Видите, там еще такая странная приписка в конце?
Коллинз перевернул листок и указал на строчку, выведенную тем же самым почерком. Флавия прочла:
— «Снято с баланса музея Э. Альберджи. Девятое сентября тысяча девятьсот пятьдесят первого года». И подпись. Что сие означает?
— Да только то, что там написано. В музее решили, что это скульптура им не нужна, и Альберджи санкционировал ее изъятие.
— Но почему именно Альберджи?
— Энрико Альберджи работал здесь хранителем отдела скульптуры на протяжении многих лет. Именно он и вел всю документацию. Пользовался огромным авторитетом. Человек с отвратительным характером, но специалист высочайшего класса. Ни разу не сделал ни единой ошибки, наводил страх и трепет на всех сотрудников. Принадлежал к породе старых коллекционеров, таких сейчас днем с огнем не сыскать. Впрочем…
— Погодите. Что он коллекционировал?
Молодой человек пожал плечами:
— Понятия не имею. Ведь это было до того, как я сюда поступил. Но он считался экспертом по барочной скульптуре.
— Тогда расскажите мне об этом отчете. Что он означает?
Коллинз снова пожал плечами:
— Не знаю. Я не специалист в этой области. Очевидно одно: Альберджи признал подлинность этой скульптуры, однако музей ее не принял.
— Но почему?
Коллинз тихонько застонал.
— Я не тот, кто может ответить вам на этот вопрос. Попробую найти единственное понятное мне объяснение. Оно связано с итальянским законодательством. Если вещь была вывезена контрабандным
