говорит.
Старуха проворчала что-то и натянула жакет на плечи. Али прожевала орех.
– Я обладаю Зрением, – объяснила она, – и могу видеть волшебство, смерть, болезнь, божественную сущность, яды в еде. Если сконцентрируюсь, то вижу и будущее, и многое другое, то, чего другие просто не замечают.
Она широко улыбнулась и посмотрела на Окобу.
– Я-то всю зиму была уверена, что ты им все сказала, и ни о чем не беспокоилась.
– Ничего я не сказала, – бросила Окобу. – Глупо полагаться на волшебство, любое, включая и Зрение. Риттевоны об этом знают слишком хорошо, знают многих людей, которые используют волшебство, и они очень осторожны.
– И это говорит маг, – проворчал Улазим.
– А кто, как не маг, знает об этом правду? – требовательно спросила мать.
Нават расколол один орех о другой. Все обернулись к нему.
– Еще не все поругались? – спросил он с невинным видом. – Мне хотелось бы знать, что я буду делать в этом огромном дурацком гнезде под названием город? Я вам ни к чему. У вас здесь полно изготовителей стрел, больше, чем нужно. – В Танаире он делал стрелы со специальным оперением. Они могли убивать магов и летели даже против ветра.
– Но нам нужны вороны, – сказала Чинаол.
– Нет, – категорически ответил Нават, – у вас полно своих людей в городе, они могут добыть любые новости. Мои товарищи не могут входить в дома, и для нас тут мало еды. Да, мы должны выиграть наше пари с богом, а не сидеть, чистя перышки, – он посмотрел на Али и отвернулся.
Улазим кивнул.
– Он прав, в Танаире вороны были нашими наблюдателями и дозорными.
– Мы найдем, чем ему заняться, – нетерпеливо сказала Али. От мысли, что Нават может уехать, сжалось сердце. – Боги помогут нам.
Все промолчали. Считалось, что Нават находится под началом Али. Командующий мятежом согласился, чтобы той зимой все работали отдельно, хотя они и встречались ночью, чтобы обсудить новости и решить какие-то вопросы. При необходимости группы могли действовать вместе, но лишь в крайнем случае. Это была тактика повстанческой борьбы. Если Корона захватит одну группу, то другие смогут продолжать восстание.
Али посмотрела на Улазима. Она хотела сказать то, что действительно было важно.
– И еще, должны ли мы посвятить во все это Сарэй и Дов? Страна сейчас на острие меча – мы почувствовали это на пути сюда. На карте судьба девушек.
Окобу сморщила лицо.
– Рисковать всеми из-за пары девчонок…
– Я согласен, – ответил Улазим. – Несдержанность леди Сарэй опасна.
Кто-то поскребся в дверь. Это не мог быть кто-то чужой, крыло охранялось часовыми. Улазим встал и открыл дверь. Вошла Дов.
– Извините, – сказала она, находя свободный стул, – было довольно трудно улизнуть от игры в шахматы. Пришлось позволить тете Нуритин выиграть.
Окобу строго посмотрела на сына:
– Ты мог бы сказать, что она в курсе.
Али скрыла усмешку, глядя на то, как главный лакей пожимает плечами.
– Она пришла ко мне после ужина, чтобы поговорить обо всем, – объяснил он матери. – Показалось разумным попросить ее прийти сюда.
– Все так очевидно, что даже Петранна могла бы заметить, – устало сказала Дов. – То, как рэка смотрели на нас на протяжении всего пути в Танаир и обратно, вороны, домашнее хозяйство со всеми слугами рэка, кроме Али, слуги, которые работают у Темайда. Ведь моя мать принадлежала к клану Хаймингов. Крохотная деталь, ускользнувшая отлуаринских глаз. Она многое объясняет.
Фесгао улыбнулся.
– Вы правы, моя госпожа, это объясняет многое.
– Надо выбрать время, – продолжила Дов. – У нас только двое, кто претендует на трон Риттевонов. Дайневон – ребенок. На фоне его регентов даже стормвинги выглядят невинными. Вы собираетесь убить Эльсрена? Этого ни я, ни Сарэй никогда не позволим.
– Это мы решим, когда придет пора, моя госпожа, – сказала Окобу. – Пока мы собираем союзников, вычисляем врагов и ищем слабости регентов. Волнение поднимается на всем Архипелаге. Мятеж начнется к концу лета.
– Тогда не говорите ничего Сарэй и Винне, – посоветовала Дов. – Вполне возможно, что Винна заставит Эльсрена поклясться на крови, что он не будет добиваться трона. Она ненавидит двор. – Дов оглядела лица рэка. – Надеюсь, в ваши планы не входит убийство Виннамин?
– Мы еще не принимали никаких решений, – сказал Фесгао почтительно.
– Рассказывайте обо всем, – приказала Дов.
Али наблюдала за выражением лиц рэка. Даже в глазах Окобу появилось что-то похожее на уважение. Теперь они понимали, как обстоят дела. С приходом Дов у них появилась причина задуматься. Она была
