А уйдя, дверь заперла. Сумасшествие какое-то!
Минди не стала пинаться и кричать, равно как и замок вскрывать — простенький, за пару минуточек управилась бы — но послушно разделась и легла в кровать. И лежала, глядя в расписанный ангелочками и розами потолок, и думала о письме, которое до поры до времени спрятала в тайное отделение шкатулки. Интересно было не столько содержание — вскрыть письмецо еще проще, чем дверь — сколько та, которой оно предназначалось.
Подруга… конечно, папенька своих девиц тоже подругами величал и не краснел, но… но то папенька, а Дориан другой. И Эмили тоже. Небось, шлюх, пусть и самых дорогих, на балы не пускают. А жаль, с ними хотя бы весело.
Дамочка на постаменте надрывалась по-французски. Ее голос перекрывал визгливый вой скрипок, а особо звонкие трели заставляли заткнуться и благообразных старух у ломберных столиков. Старухи все как одна поворачивали головы, приставляли к глазам блестящие стеклышки лорнетов, неодобрительно хмурились и отворачивались, видимо, обсуждая непристойное поведение дамочки.
Шныряли по залу лакеи с подносами, толклись у стены дебютантки, бросая друг на дружку оценивающие взгляды. Изредка распахивалась дверь, впуская еще парочку.
Душно. Духами воняет и белыми лилиями, которыми зал украшен щедро, словно это не бал, а похороны. Лица сплошь незнакомые, но одинаково брезгливые. И как тут найти Эмили?
— Слушай, — Минди пробилась к кузине, которая с томным видом обмахивалась веером. — Ты Эмили Спрингфлауэр не знаешь?
— Чего? — глаза кузины были направлены на молодого джентльмена в черном фраке. Фрак был хорош, джентльмен — не очень.
— Эмили Спрингфлауэр.
— Мы не были представлены друг другу. А тебе зачем? — кузина перестала мусолить взглядом потенциального ухажера и уставилась на Минди.
— Да так…
С этой овцы толку не будет. У тетушки спросить, что ли? Но тетушка непременно поинтересуется, на кой Минди понадобилась Эмили Спрингфлауэр. Придется врать. А врать у Минди не очень получалось.
— Слушай, ты бы не могла отойти в сторону? — попросила кузина, разворачивая веер. — Меня сейчас приглашать будут.
И спохватившись, заботливо поинтересовалась:
— А ты бальную книжку не забыла?
— Нет.
Провалиться им всем! И дамочке на помосте в особенности. Это ж какой голосище иметь надо, чтоб так орать? У папеньки и то не получалось.
Но Минди отошла, потом еще немного отошла, отбиваясь от стада дебютанток. Подобравшись к стене, она сделала вид, будто любуется шпалерами — те и вправду были хороши, почти как папенькины, но папенькины богаче, с золотом.
— Скучаете? — раздался сзади вкрадчивый голос. Минди вздрогнула и уронила веер. Естественно, его подняли и протянули с извинениями за то, что напугали ее.
Господи, до чего пошленько вышло!
— Вовсе вы меня не испугали, — Минди крепко сжала веер и уставилась на типа. Похоже, кузина так и не дождалась приглашения. Ох и бесится она, наверное…
Ну и пускай.
— Что ж, не могу не порадоваться, — поклонившись, кавалер приложился к ручке, и в кои-то веки у Минди не появилось желания руку выдернуть и спрятать за спину.
А вообще не такой он и страшненький, каким вначале казался. Невысокий, но осанистый, а что лицо в оспинку да нос чуть набок свернут, так оно интересу больше, а блеску меньше. Хотя блестел новый знакомец изрядно: гладкие волосы отливали бриллиантином, тускло мерцали отвороты фрака, сверкал крупный камень в перстне.
— Надеюсь, вы удовлетворены осмотром? — поинтересовался он, и Минди почувствовала, что краснеет. А он еще добил: — Увы, полагаю, что я не столь очарователен…
…ну сейчас затянет про очи и ланиты, Венеру с Амуром и стрелы, каковые прям-таки в сердце бьют.
— …как вон та картина. Сзади. Чуть левее. Видите? Нет-нет, не стоит глазеть столь откровенно.
Минди поспешно отвернулась, сдерживая смех: вальсирующая парочка выглядела преуморительно. Ее, невысокую и полнотелую, шелка и кринолины делали еще толще; ему, худому, дурно сшитый костюм придавал сходство с жуком древоточцем.
— Уолтер, — представился кавалер. — Уолтер Баксли из Девоншира к вашим услугам.
— Минди Беккет, — Минди кое-как изобразила реверанс и, подумав, что выглядит ничуть не менее нелепо, нежели та девица в розовом, хмыкнула. — Из Америки.
Сейчас он скажет, что сразу догадался, и глянет так, с презреньицем и чувством собственного превосходства. А после извинится и найдет предлог свалить. Вот кузина-то порадуется.
Минди попыталась найти кузину взглядом, но та словно растворилась в молочно-розовом море дебютанток.
— Я слышал, будто американки весьма храбры и независимы. Быть может, у вас достанет смелости принять мое приглашение к вальсу? Но предупреждаю сразу, я не тот партнер, о котором можно мечтать.
— Я тоже, — с облегчением призналась Минди.
— Тогда мы нашли друг друга?
Минди рассеянно пожала плечами и, в очередной раз обведя зал взглядом — мама-мамочка, сколько тут народу! — спросила:
— А вы не знаете, кто тут Эмили Спрингфлауэр? Мне очень надо с ней повидаться.
Письмецо, засунутое в корсаж, царапало кожу, напоминая об обещании.
От самого поворота улицу заполонили экипажи. Ржали лошади, ругались кучера, лакеи выкрикивали титулы и колотили по дверцам карет, привлекая внимание к экипажам. От этого шума у Эмили тотчас заломило в висках. Захотелось уйти, ведь главное — то самое ради чего она, Эмили, живет — уже исполнено.
Да, но не совсем.
— Помните, — глухо сказала леди Фэйр, — что бы ни случилось: улыбайтесь.
Лорд Фэйр что-то проворчал, кажется, соглашался с супругой, и углубился в бумаги. Выглядел он несколько раздраженным и, кажется, совсем не рад был предстоящему балу.
На него Эмили старалась не смотреть. Она вообще если и глядела, то на собственные руки, затянутые в тончайшее кружево перчаток.
Все будет хорошо. У нее получится. Уже почти получилось.
Наконец, карета остановилась. Выбравшись из нее, Эмили замерла в удивлении и восторге: двухэтажный особняк, умело подсвеченный, словно бы парил над землею. Мерцал россыпью китайских фонариков сад. Заглушая гомон улицы, неслась музыка, и чудесным проводником из-под земли появился мальчик-паж в золотой ливрее.
В самом же зале — непостижимо огромном — было несколько душновато. И людей как-то чересчур много собралось. И все словно бы в один миг повернулись к Эмили, уставились, ощупали, оценили и разом потеряли интерес. Ужасно!
— Спокойно, — шепнула леди Фэйр, приседая в реверансе. — Лорд Баксли, безмерно рада видеть вас! Эгимунда, вечер просто прелестен! Особенно эти лилии… весьма оригинальны! Позволь тебе представить мисс Эмили Спрингфлауэр, мою протеже.
Чрезвычайно полная женщина в строгом наряде воззарилась на Эмили сквозь стекло монокля. И смотрела она так долго, что у Эмили почти остановилось сердце. Наконец два подбородка дрогнули, и дама сказала:
— Очень рада.
