– Ты ошиблась в написании некоторых слов. В слове «эсквайр» после «с» идет буква «к», а не наоборот. Но почерк у тебя вполне приличный, а это главное. Кроме того, ты пишешь почти без помарок. Так, сейчас мы проверим, как ты считаешь.
Он откинулся на стуле.
– Я купил стамеску за десять пенсов, молоток – за шиллинг и шесть пенсов, пилу за флорин, бурав за четыре пенса и восемь фунтов гвоздей без шляпок по два пенса за фунт. Сколько сдачи я получу с кроны?
– Ничего, – ответила Бет. – Вы еще останетесь должны шиллинг.
– Я строю загон для Артура Кайта. Он обходится мне в восемнадцать фунтов за работу и материалы, и я хочу получить еще пятнадцать процентов прибыли. Но Артур платит мне наличными, и я делаю ему скидку в одну и четверть процента. Какую сумму я должен ему назвать?
– Мне нужно посчитать все на бумаге.
– Правильно, – согласился старик. – Я тоже считаю на бумаге. Я так и сделал, когда пришел Кайт и заплатил мне деньги сегодня утром.
Бет считала несколько минут, потом закончила и посмотрела на деда.
– Двадцать фунтов, восемь шиллингов и десять пенсов.
– Кто же выиграл, кто самый больший скупердяй?
– Вы, и наверное, это правильно, потому что вы все-таки сделали ему скидку.
– Мисс, вы не слишком вежливы!
– Я жду, станете ли вы задавать мне еще задачки?
– Только одну, и самую главную? Что тяжелее – фунт перьев или фунт муки?
– Вам не удастся подловить меня на эту старую шутку, – сказала Бет. – Фунт есть фунт, что бы вы ни взвешивали!
Старик встал и придвинул стул к столу.
– А ты нахальная, прямо высший класс по смелости.
– Так я могу не ходить в школу?
– Хорошо, это мне подходит, – ответил дед, пожав плечами. – Но запомни, я – хозяин в этом доме, и только я принимаю все решения. Тебе все ясно?!
– Ясно, как в зеркале, – ответила ему Бет.
– Тебе бы парнем родиться, – продолжал дед. – Жаль, что некому наследовать мое дело. Но что уж тут поделаешь! У меня и на этот случай тоже есть планы!
Кейт сначала растерялась, когда ей пришлось жить в таком большом доме, потом привыкла, и ей даже понравилось. Дом совершенно переменил ее жизнь. Теперь она делала закупки у разносчиков, вместо того чтобы ходить за ними в деревню. Она гордилась тем, как она готовит, и пекла много пудингов и пирогов. Бет тоже не сидела без дела – скребла полы в кухне и маслобойке, чистила подстилки в зале и гостиной, жгла лаванду, чтобы хорошо пахло в тех комнатах, которыми не пользовались, без конца стирала пыль, проветривала, полировала, старалась истребить моль, мышей и муравьев.
Позже Кейт начала приглашать к себе старых приятельниц из деревни. Она угощала их чаем в гостиной, выставляя лучший вустерский фарфор, серебряные ложки, ножи, украшенные перламутром, и красивые салфетки, отделанные кружевами.
– Твоя бабушка Тьюк, видимо, была настоящей леди. В этом доме такие красивые вещи. Просто жаль не пользоваться ими. Понимаешь, простым людям, таким как Энни Уилкс и миссис Топсон, это все доставляет огромное удовольствие.
– Да, и таким простым людям, вроде нас, – хитренько подмигнула ей Бет.
У Бет спальня располагалась в дальней гостиной дома, окна выходили на окружающие строения, а дальше были видны поля. Каждое утро девочка просыпалась в половине шестого, когда ее дед топал по булыжникам, чтобы подоить коров. Гремели ведра, мычали коровы, им отвечал пони в своем стойле. Эти звуки служили сигналом начала нового дня. Весна это была или зима, – она резво спрыгивала со своей постели.
Умываясь, Бет поглядывала из окна, пытаясь разобрать, какая на дворе погода. Если на крыше коровника блестела роса, тогда днем будет сиять солнце. Если ласточки летали низко над полями, это означало перемену погоды. Если в Энстере на ферме свинья начинала визжать и метаться, значит вскоре задует резкий ветер. Если из окна было ясно видно Хаундшилл – жди проливного дождя.
При любой погоде петушок на крыше мастерской постоянно указывал на север. Мастерскую в свое время переделали из конюшни. На маленькой башенке на крыше были часы, и Бет каждое утро, перед тем как спуститься вниз, выглядывала из окна, чтобы посмотреть, сколько там было времени. Часы шли прекрасно, но флюгер не менял своего положения. Бет часто хотелось починить флюгер, чтобы тот по- настоящему реагировал на ветер.
Утро Бет и Кейт начиналось на кухне – огонь пылал в печи, на сковороде жарился бекон, и дед Тьюк приходил завтракать. По утрам у него всегда было плохое настроение, и они сразу умолкали под его мрачным взглядом. Еще не было семи, когда он шел в, мастерскую, и вскоре, когда приходили работники, начинался стук молотков, визжание пил, и весь дом наполнялся шумом.
Бет постоянно влекло в мастерскую и в прилегавший к ней двор, ей было там так интересно! Стволы вязов, дубов и ясеней шли на распилку. Доски и балки складывались, чтобы немного подсохнуть. На них всегда было отмечено, когда их спилили. Бет любила смотреть на эти заготовки. Она видела, как плотники и столяры гордились своей работой – когда новая дверь или лестница появлялись среди готовых вещей, которые уже ждали заказчики.
Часто, когда Бет ходила собирать для растопки щепки и стружки, она наблюдала за работниками. Сначала это не нравилось деду. Если он её там видел, то выгонял прочь.
