– Это маленький городок, такой же старый, как холмы рядом с ним. Причем это и не английский город, и не валлийский. У него свои привычки и свой аромат.
Когда на город опустилась темнота, Бет выглянула из окна своей комнаты и ей показалось, что она понимает отца. Улицы, залитые лунным светом, казались нарисованными на старинном полотне. Свет звезд придавал городу что-то сказочное. Казалось, в каждом старом доме есть свой секрет. Отец часто говорил ей, что в Спейлзе намешано все: это город святости и хитрости, мудрости и наивности. Люди здесь рассуждали о прошлом так, как будто они жили всегда в этом городе с живой душой, и время ничего для них не значило.
– Да, это странный маленький городок, правда, правда, – повторял отец. – И ты его долго не сможешь забыть.
В таверне «Телбот», что у разрушенной стены замка, прямо напротив дома, в котором остановились дед и Бет, отца как-то ограбили, и ему пришлось полтора дня вычищать конюшню, чтобы оплатить расходы за ночлег. В другом месте он видел, как крупный возчик выпил одним махом галлон пива. Потом оказалось, что этот возчик, хоть он и был в брюках и плаще, на самом деле – женщина по имени Ненси из Роудса. Еще в другом месте, на западной окраине городка, где проходит старая дорога в Уэллс, было местечко, где прохожих поджидал человек с ножом, который всех проходящих обвинял в том, что они увели у него жену.
Ее отец боролся с ним почти час, и потом этот человек просто удрал прочь. Бет помнила, как мать плакала, глядя на израненные руки отца. Она умоляла его никогда больше не ездить в Спейлз. Но он все время ездил туда, потому что, как он объяснял, валлийские лошадки были самыми лучшими, и, кроме того, Спейлз всегда звал его к себе.
– Это такое место, оно возвращается к тебе в мечтах.
Когда он в очередной раз вернулся оттуда, то клялся, что пастух в горах нашел мертвого разбойника с ножом.
Бет стояла у окна и смотрела на городок, который почти уже заснул.
Огонек светился только в «Телботе». Двери были приоткрыты, и слабый свет отражался на вывеске. Мужской голос распевал «Моя любовь – девица»:
Последние хриплые ноты потонули в свисте, криках и в оскорблениях, потом последовала тишина. Снова заиграла гармоника, и другой голос начал петь.
Бет отпрянула от окна и села на кровать. Она уставилась на стену и начала размышлять. Без всякого сомнения, это пел Кит Меддокс. Она узнала его голос, его ужимки. Бет встала и открыла дверь. Все уже спали. Из-за каждой двери доносился храп. Гармоника в таверне начала наигрывать другую мелодию – «Гусь и гусыня». Бет быстро натянула платье и накинула на голову шаль. Потом тихонько пробралась вниз по лестнице и вышла из дома.
Заглянув в таверну, в дымном свете фонаря (зайти она не решилась), Бет могла различить человек пятнадцать или двадцать, которые столпились вокруг пьяного чучела, который кривлялся и плясал под аккомпанемент концертины. Грязная и мятая куртка развевалась, ноги заплетались на посыпанном песком полу.
Два пастуха, стоявшие со своими собаками у дверей, обратили внимание на Бет.
– Входи! Входи, я куплю тебе выпить, – сказал один из пастухов. – Мне кажется, ты этого заслуживаешь – такая молоденькая, свеженькая и светлая, и совсем не похожа на мою тощую жену и дочерей, которые ждут меня дома.
– Если ты ищешь отца, ты только скажи нам, – прибавил другой овчар, – и мы его сразу же отыщем.
– Я ищу не отца, а того, кто только что пел, – ответила им Бет.
Стараясь не вдыхать смесь пота, пива и дурного табака, она стала вглядываться в полумрак.
– Вот он, – сказала она, указывая на Кита овчарам. – Вот этот парень, с синим шарфом на шее.
– Этот! – воскликнул пастух. – Смотри, красавица, не пожалей! Где этот парень, там грех. Но если ты его выбрала, это твое дело.
Они передали просьбу в таверну, и Кит повернулся и чуть не упал. Он тупо смотрел на Бет сквозь табачный дым несколько секунд, пока наконец не признал ее. Кит покачал головой и удивленно усмехнулся, потом пробрался через толпу к двери.
– Боже, быть того не может! Или мне все это только снится.
– Нет, тебе ничего не снится! Можешь выйти на улицу?
– Мне кажется, что будет лучше, если ты войдешь сюда.
– Я не могу разговаривать в таком шуме.
– Хорошо, пошли.
Он вышел на улицу и притворил за собой дверь. Потом Кит привалился к двери и продолжал смотреть на Бет с той же удивленной хмельной улыбкой.
– Что ты здесь делаешь? Ты что, искала меня? Вот это да!
– Это дед, а не я, – ответила ему Бет. – Мы сегодня были в аббатстве.
– Тогда вы все знаете о драке с Джоэлом Уоткином.
– Да, мы еще слышали, что ты почти переплыл Атлантический океан.
– Наверно, так бы и случилось, но эта лодчонка разбилась у моста Свободы, и мне пришлось вернуться сюда.
