что вся ее жизнь будет беспрестанной чередой страданий и боли? Мэри уже смирилась с тем фактом, что Уилл может ее бросить. Она этого не хотела, потому что, несмотря на его недостатки, он был ей очень дорог, но Мэри знала, что сможет это пережить. Она также понимала, что вряд ли когда-либо вернется в Англию, с Уиллом или без него. Но это, казалось, тоже уже не имело значения. Для нее было важно лишь то, чтобы ее дети находились в безопасности, счастливые, здоровые и хорошо накормленные. До этого момента она считала, что может все это обеспечить здесь, с Уиллом или без него, поскольку знала, что остальные мужчины, в особенности Сэм Брум и Джеймс Мартин, высоко ее ценили.
Учитывая тот факт, что Мэри не блистала красотой, было странно, что она имела какую-то необъяснимую власть над мужчинами. Она вскружила голову лейтенанту Грэхему, Тенчу, Детмеру Смиту и Уиллу тоже, хотя он и пытался сопротивляться этому. Есть ли вероятность, что ей удастся очаровать капитана Эдвардса или даже Ванжона?
Позже Мэри вышла из хижины и села на низкий табурет у двери. Было темно и очень тихо, лишь несколько человек сидели у огня и негромко разговаривали. Над пальмовыми деревьями висел рожок месяца, и Мэри слышала, как вдали о берег разбиваются волны. Здесь был рай, и, пока Джеймс не сообщил ей эту тревожную новость, она мечтала только о том, чтобы остаться здесь навсегда.
Может, ей стоит сейчас пойти и поискать Уилла? Мэри оглянулась на хижину и решила, что не пойдет. Было уже слишком поздно, чтобы просить кого-нибудь присмотреть за детьми, а если она найдет Уилла пьяным, он только еще больше разойдется.
Ей было интересно, если ли у него женщина в порту, поскольку он часто вообще не возвращался домой. Мэри подумала, что они не занимались любовью ни разу с тех пор, как приехали сюда. Потому что она была больна? Потому что он боялся, что она снова забеременеет? Или просто потому, что он не чувствовал больше себя сильным и значимым, когда все восхищение и уважение досталось ей?
Мэри никогда раньше не пренебрегала сексом как способом вовлечь Уилла в свои планы, и сейчас ей было жаль, что у нее нет другого выхода. Почему она должна ублажать его лишь для того, чтобы он прислушался к ее словам? Любой нормальный человек, жена, дети и друзья которого попали в опасную для них ситуацию, наверняка бы оставался трезвым, сидел бы тихо и старался бы переждать ситуацию.
Прошло несколько часов, и Мэри услышала его неуверенные шаги на тропинке, ведущей в деревню. Она догадалась, что Уилл сильно пьян и умнее будет дождаться утра, чтобы поговорить с ним. Он ввалился в хижину, упал на пол, не дойдя даже до циновки, и через считанные секунды отключился.
Мэри проснулась от пения и клекота птиц. Утро только началось, но уже было достаточно светло, чтобы увидеть, что Уилл лежит, вытянувшись на спине, в нескольких футах от нее. От него разило потом и ромом, его рубашка и бриджи были грязными, вероятно, как он много раз утверждал, после разгрузки кораблей.
Преодолевая отвращение, Мэри придвинулась к нему ближе и прижалась к его груди, затем расстегнула рубашку и прошлась пальцами по его телу.
— Убирайся вон! — прорычал он. — Может человек спокойно поспать?
— Снимай свою одежду и иди ко мне на циновку, — прошептала Мэри, поцеловав его грудь и скользнув рукой к пуговицам на его бриджах.
— Оставь меня в покое, женщина! — огрызнулся он, резко отталкивая ее. — Если бы я этого хотел, я мог бы получить это в порту.
— А здесь у тебя просто ночлежка, да? — отрезала Мэри сердито. — Если ты приходишь домой не для того, чтобы побыть со мной и детьми, можешь убираться вообще!
Но как только Мэри произнесла эти слова, она поняла, что это была ошибка. Уилл подпрыгнул и ударил ее, и она отлетела к тому месту, где спали Шарлотта и Эммануэль.
— Ты ведьма! — заорал он. — Удача отвернулась от меня, когда я связался с тобой. Тебе нужна комнатная собачка, а я не собираюсь ею быть. Я уплываю на ближайшем корабле и наконец отделаюсь от тебя.
Его ботинок ударил ее по ребрам. Мэри испытала сильную боль, но яд в его голосе причинил ей еще больше страданий.
— Заткнись и слушай меня, — настаивала она. — В порту английские военные моряки, они приплыли на открытых лодках. Джеймс не нашел тебя прошлой ночью? Он не предупредил тебя?
Что-то на секунду отразилось на лице Уилла, и Мэри поняла, что Джеймс нашел его, но Уилл, вероятно, был слишком пьян, чтобы понять, что тот сказал.
— Мы все в опасности, — продолжала она, и ее голос срывался от страха. — У нас нет времени на ссоры. Мы должны договориться о том, что мы скажем. Тебе нужно перестать пить и держать голову ясной.
На мгновение Мэри подумала, что Уилл сейчас успокоится, но вместо этого его лицо вспыхнуло от злости. За те два месяца, что они провели здесь, он поправился и сейчас был похож на великана. Он сердито глянул на нее сверху вниз.
— Мне надоело слушать твои указания о том, что мне делать, — рявкнул он. — Можешь других дергать за веревочки, как марионеток, но не меня. Я не боюсь какого-то там английского офицера. Никто меня больше на цепь не посадит, а ты тем более.
Уилл круто развернулся и вышел из хижины, хлопнув по дверному косяку, и косяк задрожал от удара. Мэри слышала, как Уилл ругался, направляясь в порт, и у нее упало сердце.
Следующие несколько дней Мэри жила в сильном страхе, каждую минуту ожидая, что ее вызовут к Ванжону. Мэри видела его единственный раз после того, как выздоровела, и тогда он был очень добр к ней. Он хвалил ее мужество, уделил внимание детям и сказал, чтобы она приходила к нему в любой момент, если ей понадобится помощь. Мэри чувствовала, что Ванжон был порядочным человеком, и, если бы она сразу рассказала всю правду о себе, вполне возможно, что он защитил бы ее. Но от него вряд ли стоило ожидать сочувствия теперь, после того как его обманули.
Еще больше Мэри беспокоило то, что Уилл по-прежнему где-то пропадал. Другие мужчины рассказывали ей, что он стал напиваться еще больше, а затем с важным видом шатался по городу и представлялся капитаном корабля. Джеймс Мартин, Уильям Мортон и Сэмюэль Берд пытались образумить его, заставить вернуться в деревню и не попадаться никому на глаза, пока англичане не уедут. Но Уилл об этом и слышать не хотел: он даже заявил, что его срок окончен и никто его и пальцем не тронет.
— Этому подонку плевать, что он нас всех может утопить, — признался Уильям Мортон Мэри однажды вечером. — Господи, почему мы не оставили его в Белом заливе?
Мэри посмотрела на каждого из мужчин, собравшихся вокруг нее, увидела страх на их лицах, и у нее сжалось сердце. За время, проведенное в море, они стали ей как братья. Каждый делился с ней своими сокровенными секретами, рассказывал либо о своей матери, либо о преступлении, которое он совершил, либо о девушке, которую он любил в Англии. Все они вели себя с ней по-джентльменски, а Шарлотта бежала к любому из них за утешением точно так же, как и к Уиллу. Они не были плохими людьми, просто случайно сбились с пути и уже сполна заплатили за свое преступление. Они страдали от голода, их пороли и сослали на другую сторону света в невероятно тяжелые условия.
Мэри знала, что не может просто сидеть и ждать, пока ее муж, их так называемый друг, ведет себя как последний дурак и подвергает всех опасности. Она должна остановить его.
— Я попробую поговорить с ним еще раз, — сказала Мэри. — Оставайтесь с детьми, а я пойду в порт.
Мэри нашла Уилла в третьем по счету баре, в который она заглянула. Ее муж развалился на скамейке. На столе перед ним была наполовину пустая бутылка рома, а лицо покрывала двух или трехдневная щетина. Рядом с ним сидело пятеро или шестеро мужчин, но она, заглянув в пыльное окно, заметила, что это не друзья, а просто собутыльники.
Мэри в первый раз очутилась в порту после наступления темноты, и ее сердце билось от страха, потому что к ней уже дважды приставали моряки-иностранцы. Она знала, что большинство женщин на оживленных улицах порта, если не все, были проститутками. Мэри боялась идти в бар, потому что не могла рассчитывать на то, что Уилл защитит ее.
Сделав глубокий вдох и сильнее завернувшись в свою шаль, Мэри вошла и направилась прямо к
