удовлетворяете свою похоть с таким количеством мужчин, с каким пожелаете.
Розалинда изо всех сил пыталась заставить его подумать, что дрожь в ее голосе вызвана огорчением, а не оправданной злостью.
— Я попросила бы вас не говорить о вещах, о которых вы плохо знаете и нисколечко не уважаете.
— Черт возьми! — Он посмотрел на нее, на его щеке дернулся мускул. Кристофер медленно выдохнул. — Я не верил, что ревнив.
Розалинда с удивлением посмотрела на него.
— Что вы сказали?
— Я ревную к любому другому мужчине, который собирается дотронуться до вас. — Его смех был недолгим, но неприятным. — Но, взяв на рассмотрение, кто вы, это выглядит нелепо, не так ли?
Розалинда выпрямилась во весь рост, руки сжаты в кулаки.
— Я не обязана вам разъяснять или извиняться за то, как я живу. Ваши оскорбления основаны лишь на искаженной ненависти к моим людям.
— Как и ваши.
— Нет, я сама видела работу вампиров. Как убийца, я поклялась избавить этот мир от тех, кто охотится на слабых, в заговоре уничтожить человечество. Я никогда не понимала, зачем семья Эллиса должна быть вмешана во все это. Разве вы не достаточно убили моих людей? — Она покачала головой. — Во имя всего святого, я не должна была напоминать вам, что сегодня Белтейн.
— Почему нет? — Кристофер бросил на нее сердитый взгляд. — Вы думаете, что теперь я достану меч и оближу губы от какого-то сборища друидов?
— Ваши предки так делали!
— Ну, я весьма счастлив, оставить вас в вашем нелепейшем положении, пока нет человеческих жертв.
— И кто дал вам право судить мой народ?
Он пожал плечами.
— Те, кто был до меня.
Розалинда покачала головой.
— Из-за ваших предков нас осталось столь мало, что большинство людей понятия не имеет, что мы существуем. — Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Думаю, вы гордитесь этим.
Кристофер вздохнул.
— Розалинда, я не могу говорить за своих предков. Все, что я знаю, — это то, что в течение последних сотен лет мы убивали друидов, когда вампирам угрожали — они столь же невинны, как вы или я, и просто пытаются выжить.
— И вы думаете, что я почувствую жалость к ним?
Он уставился на нее.
— Если вы ждете, что я изменю свое мнение о вашем народе, почему вы не должны изменить свое мнение о моем?
— Потому что вы не вампир! Вы просто выполняете их приказы.
— Это не так просто, как вы заявляете! Я поклялся. Я столь же связан обстоятельствами, как и вы!
Теперь он разозлился, как и она, и девушка была этому рада. По крайней мере, если они подерутся, то она смогла бы забыть о боли, вызванной его заявлением, что она была шлюхой…
Он сделал глубокий вдох и повторил.
— Моя леди, я буду вам очень благодарен, если вы не будете праздновать Белтейн.
— Потому что, в конце концов, вы передумали и намереваетесь пойти на убийственный кутеж?
Было слышно, как он клацнул зубами от злости. Кристофер вплотную подошел к ней, пальцами поднял ее подбородок.
— Молчите, или я испытаю сильное желание перекинуть вас через колено и отшлепать, пока вы не закричите, прося прощения.
— Я никогда не буду кричать для вас.
Его брови поползли вверх.
— Никогда — это слишком долгий промежуток времени, Розалинда, так что будьте осторожны со словами.
— Я собираюсь праздновать Белтейн, нравится вам это или нет.
— Мне это не нравится. И думаю, что ясно дал это понять. — Он провел большим пальцем по ее подбородку, затем по мочке уха.
Она резко отдернула голову от его слишком соблазнительного прикосновения.
— Вы ничего не можете требовать от меня.
— Я знаю, но все же прошу вас остаться охранять королеву со мной сегодня вечером.
— Почему это настолько важно?
— Если вампир узнает, что вас с Рисом нет, она может решить нанести удар сегодня вечером.
Розалинда отступила от Кристофера и чуть не врезалась в тонкую ткань тента. В любом случае она не хотела принадлежать ему, итак, почему же она разочарована, что Кристофер попросил для королевы, а не для себя?
Розалинда подарила ему сладчайшую улыбку.
— Уверена, что вы блестяще справитесь и без меня. — Она слегка присела в реверансе, а затем выбежала из узкого прохода. Девушка слышала, как мужчина ругался за ее спиной, но он позволил ей уйти. Она продолжала бежать, пока не скрылась в толпе, а затем нырнула в палатку, где продавались ленты и шнурки.
Она обещала королеве потанцевать у Майского дерева. Возможно ли, что и Кристофер дал подобное обещание? Скорее всего. У нее не было никакого желания провести день с разъяренным убийцей друидов и быть пойманной в ловушку из петель лент.
— Эти за фартинг[24], милая.
Посмотрев на узел зеленых и серебряных лент в руках торговки, Розалинда полезла в кошель достать монету.
— Спасибо. Они отлично сочетаются с моим платьем.
Пожилая женщина, одетая в старомодный киртл и головной убор из мягкой ткани, забрала ленты из рук Розалинды.
— Постой, сокровище, я прикреплю ее на ваш лиф.
Она ужасно повела себя с Кристофером. От факта, что он был прав, подвергнув сомнению выбор времени и их с Рисом одновременное исчезновение, ей лучше не становилось.
— Вот так, милая.
Розалинда улыбнулась женщине.
— Очень красиво. Спасибо.
— А теперь идите и наслаждайтесь праздником, моя леди. — Женщина толкнула Розалинду под локоть. — Я уверена, что у вас есть дюжина поклонников, которые только и ждут потанцевать с вами сегодня.
Она помахала рукой и вышла на улицу, столкнувшись с Маргарет и ее мужем, которые с энтузиазмом потянули ее к Майскому дереву и настояли на том, чтобы Розалинда заняла свое место в танце. Напротив нее стоял Кристофер: его лицо перекошено от ярости, а взгляд сверлил девушку. Она быстро отвела глаза и улыбнулась мужчине, стоящему рядом. Возможно, если бы она сознательно забыла свои шаги, то смогла бы привязать Кристофера к Майскому дереву. Нет ничего лучше, чем оставить его здесь до конца дня, связанного, как цыпленка.
Глава 13
