— Ваше высокомерие просто ошеломляет, сэр. Вы когда-либо останавливаетесь, чтобы подумать, что вы делаете неправильно?
Он все еще шел на нее, впиваясь в нее взглядом.
— А Вы?
— Конечно, нет.
Он преподнес ее руку к губам и поцеловал ее, слегка задевая зубами суставы.
— Поэтому наши семьи продолжают бороться, и вы продолжаете проигрывать. Мы защищали вампиров в течение многих столетий; вы едва ли можете ожидать, что мы сдадимся теперь только потому, что вам это не нравится.
Она попыталась отдернуть руку, но его пальцы сжали запястье. Он перевернул ее ладонь, и на сей раз горячий кончик его языка пошел кругами по центру ее ладони.
— Мы позаботимся об этом. — Розалинде удалось не задохнуться.
Его брови приподнялись.
— Это угроза?
Она вывернулась и освободила руку, сделала реверанс.
— О нет, сэр, это обещание. Я никогда не уступлю этот дворец ни вам, ни монстрам, которых вы защищаете.
Он долго смотрел на нее и затем ушел, оставив ее бездыханную и настолько сердитую, что она хотела побежать за ним и залепить пощечину. Она ничего не сделала ему, хотя он думал, что имел право уничтожить ее просто потому, что она происходила из семьи друидов. Но она была на правильной стороне. Защита короля и королевы от вампиров была правым делом.
— Ты в порядке, Розалинда? — спросила Маргарет. — У тебя свирепый вид.
Розалинда улыбнулась и повернулась к Маргарет.
— Все хорошо. Сэр Кристофер, очевидно, из тех людей, которые находят самый легкий способ извинения.
— Мужской способ?
Розалинда рассмеялась.
— Как ты права.
Поскольку солнце исчезло за облаками, королева в окружении своих дам вернулась во дворец. Маргарет и Розалинда шли медленнее и едва избежали первых капель дождя, войдя в зал.
Маргарет не последовала за королевой в ее апартаменты, а остановилась на лестнице.
— Хочешь пойти и проверить, принесли ли твои вещи в нашу комнату?
— Да, пожалуйста. — Розалинда сопроводила Маргарет вдоль ряда поворотов, вечно узких проходов и еще двух лестничных пролетов, пока они не оказались под карнизом большого дома.
— Вот и пришли. — Маргарет открыла дверь, чтобы показать кровать, которая занимала большую часть небольшого пространства. Вся одежда лежала в двух сундуках и висела на нескольких крючках, вбитых в толстые балки на вымытых от извести стенах. Пожитки Розалинды кучей лежали на стеганом покрывале, содержимое вывалено на пол. Маргарет осмотрелась вокруг. — Кто-то начал распаковывать все для тебя? Интересно, куда они ушли.
Розалинда уставилась на свою сумку и отметила сломанный замок, который пропустила Маргарет.
— Это не имеет значения. Так или иначе, я предпочитаю делать все сама. — Она улыбнулась Маргарет. — Комната мала для нас двоих. Почему бы тебе ни спуститься и, ни присоединиться к королеве, пока я со всем не закончу?
Маргарет бросила нерешительный взгляд на сумку.
— Ты уверена, Розалинда? Признаюсь, я немного устала. Идея спокойно посидеть с королевой звучит просто великолепно.
— Тогда иди. — Розалинда вывела Маргарет в коридор, поцеловала в щеку и смотрела, как она идет вниз по коридору. Ее радостная улыбка исчезла, когда она закрыла дверь и прислонилась к ней.
Кто-то рылся в ее сумке. Не то, чтобы они нашли что-то интересное. Рис держал все, что нужно было спрятать в седельных сумках, и ее оружие при нем, пока она не сочтет более безопасным держать его (оружие, конечно) при себе. Вздыхая, она начала распаковывать вещи, ожидая неприятного сюрприза с каждым предметом одежды, которую она разворачивала, но ничего не нашла.
Она положила свои юбки, украшенные корсажи, лифы и фальшивые рукава в сундук, повесила два платья на свободные крючки на стене. Она проверяла свою шкатулку для драгоценностей и успокоилась, обнаружив, что она все еще заперта. Она не привезла с собой много драгоценностей, но коробка оказалась полезной для переноса булавок, косметики, и всех предметов, необходимых для молодой особы, появляющейся во дворце — плюс самый крошечный из ее кинжалов.
Она отдернула легкие одеяла и засунула молитвенник под подушку. Одинокая красная роза, завернутая в большой белый платок, лежала на хрустящем полотне. Маргарет оставила ее там, в знак приветствия? Так или иначе, Розалинду одолевали сомнения.
Она склонилась над розой, ее ноздри сморщились, когда она учуяла отчетливый запах испорченной крови вампира и увидела, как красное пятно растекается по ткани. Не задев шипов, она осторожно подняла цветок за стебелек и бросила на пол. Неожиданно завянув, роза разломилась, показывая белые внутренние лепестки, менее обрызганные кровью, которая начала расщепляться.
— Во имя всех святых, кто мог такое сотворить? — прошептала Розалинда. Но если Кристофер Эллис знает, что она здесь, то, конечно, знают и вампиры, и это было их идеей поприветствовать ее таким образом.
Яростно оттерев пальцы о юбку, она отмыла руки в воде из кувшина в углу. Девушка приподняла носовой платок, зажав его между указательным и большим пальцем, и изучила инициалы, вышитые черным шелком в углу: К.Э.Э. В то время, как она разговаривала с королем, Кристофер Эллис обыскивал ее личные вещи и оставил отравленную розу на подушке, или он стоял в стороне и смотрел, как один из его союзников вампиров вторгается в ее частную жизнь?
Она коснулась уголка рта. Он почти поцеловал ее.… С дрожью она села на кровать. Он уже попытался испугать ее своим ужасным нахальством; он надеялся, что она убежит из-за запачканной кровью розы? Она медленно улыбнулась. Она видела вещи намного хуже, чем капля крови вампира, и ее целовали
Глава 3
— Я не согласен с тобой, Ропер. Розалинда Ллеуэллин не могла его убить. — Кристофер Эллис уставился вниз, на вздувшийся труп, втиснутый под один из декоративных мостиков королевского сада. Стояло раннее утро, и пасмурное серое небо обещало дождь. Кроме Кристофера и его слуги, в парке никого не было. Они спозаранку улизнули из дворца, чтобы осмотреть труп, пока тот, кто его обнаружил, не представил официальный отчет королевской охране.
— Почему нет? Она здесь, не так ли?
Кристофер смерил слугу нетерпеливым взглядом.
— Она приехала днем. А он едва ли выглядит или пахнет, как свежий труп, не так ли?
Лицо Ропера исказили обычные черты упрямства.
— Что-то же убило его.
— Я не слепой. — Кристофер отвернулся и сделал глубокий вдох чистого воздуха. — Вопрос, что?
— Друиды, господин, не они ли всегда стоят за подобным?
— Не всегда, — вздохнул Кристофер. Иногда фанатическая ненависть Ропера к друидам раздражала даже его. Но до некоторой степени тело действительно смахивало на жертву друида; несмотря на вздутость, кожа была молочно белой, словно в нем, ни осталось, ни капли крови. Это не первый труп, который был найден в подобном состоянии, и Кристофер боялся, что не последний. По этой причине, ему приказали поспешно вернуться во дворец.
