узнало, что это вы назначили мне сегодняшнее свидание?
Его издевательский тон не заслуживал ответа.
– Отчего вы так уверены, что я не рассказала о ваших выходках вашему отцу и Жоржетте?
– Не рассказали. У меня в доме Уоррингтонов имеются глаза и уши, которым я хорошо плачу. – Эверод откровенно расхохотался, глядя на ее вытянувшееся от удивления личико. – Да нет, шучу. Просто нетрудно предугадать, как поступил бы мой отец, если б он узнал, что я тяну свои грязные лапы к его дражайшей племяннице. Он сразу отослал бы вас с тетушкой назад в Уоррингтон-холл, вы бы и слова вымолвить не успели.
– Я ничего им не сказала, – угрюмо подтвердила его предположения Маура.
– Лучше скажите мне что-нибудь такое, о чем я сам пока не догадался. – Виконт опустил руку в карман сюртука, достал платок, однако не предложил ей, как она ожидала, а сам бережно вытер слезы на ее щеках. – Например, где ваш кучер? Что-то не верится, чтобы вы путешествовали по лондонским улицам в одиночку.
– Я сказала кучеру, что не имеет смысла ждать, пока я делаю покупки. Он вернется к лавке через два часа. Я же не знала, сколько времени мне понадобится… – Она отвела глаза, не желая заканчивать фразу.
– Бедняжка Маура, – сказал лорд Эверод, сочувственно причмокивая. – Вам в ваши юные годы не часто приходилось бросать вызов негодяям, правда?
Она гордо вздернула подбородок в ответ на это возмутительное утверждение.
– У меня не было намерения бросать вам вызов, милорд. Я всего лишь хотела переговорить с вами. – Эти доводы прозвучали неубедительно даже для нее самой.
Эверод усмехнулся, аккуратно сложил платок и положил его обратно во внутренний карман.
– Какая неожиданность! А я так давно мечтаю о возможности поговорить с вами, Маура Кигли, – произнес он так вкрадчиво, что она не сразу заметила таившуюся в его голосе угрозу.
– Роуэн, как я рада, что ты оторвался от своих развлечений ради того, чтобы навестить родных! – сердечно поздоровалась с пасынком Жоржетта. Держа на руках бленгеймского спаниеля[8]по кличке Бо[9], она склонила набок голову и разглядывала молодого человека, к воспитанию которого приложила руку.
Роуэн, всего на три года старше ее племянницы, являл собой еще один прекрасный образчик мужчин семьи Лидсоу. Он был высоким – в отца, – темноволосым, а тонкие черты его лица порой заставляли учащенно биться сердце даже такой циничной особы, как Жоржетта. Он не обладал яркой привлекательностью старшего брата Эверода. Фигура и лицо Роуэна были мягче, зауряднее. Он был ниже ростом, не столь широк в плечах, да и глаза у него не имели той удивительной окраски, что была свойственна глазам изгнанного наследника рода. И все же Жоржетта, глядя в эти зеленые глаза, видела мужчину, способного хранить ее тайны. Такого мужчину, при котором она могла ослабить бдительность и быть для него не только женой графа Уоррингтона.
– Право, Жоржетта, ты говоришь так, будто мы не виделись несколько месяцев, – проворчал он, оглядывая ее со всех сторон, пока она закрывала дверь. – Ведь только три дня назад я провел весь вечер с тобой и отцом.
Она подставила щеку, ожидая, что он проявит родственные чувства. Роуэн, как заботливый пасынок, наклонился и слегка коснулся ее щеки губами. Белый с рыжими пятнами спаниель угрожающе зарычал при его прикосновении. Роуэн сразу выпрямился и наградил песика сердитым взглядом.
– Не нужно сердиться на Бо, дорогой мой, – сказала пасынку Жоржетта и тут же стала ласковым голосом успокаивать своего четвероногого любимца. Роуэну же она пожаловалась: – Мой бедненький малыш сам не свой, с тех пор как мы уехали из Уоррингтон-холла. Поверишь ли, он ни крошки не ест иначе как из моих рук!
Роуэн отошел от Жоржетты с ее драгоценным Бо и сел в кресло.
– Ты портишь собаку, Жоржетта, – сказал он, не скрывая своей неприязни. – Своими нежностями ты губишь хорошее животное.
В ответ на это неодобрительное замечание Жоржетта поджала губы. Когда она вышла замуж за его отца, Роуэн был таким покладистым мальчиком. Теперь же, став мужчиной, юноша часто испытывал раздражительность и с ним порой бывало нелегко ладить. Впрочем, Жоржетта давно уже выяснила, что собак и мужчин можно успокоить сходными способами.
– Ну же, Роуэн, не надо дуться! Я так рада, что ты пришел, – сказала она, присаживаясь на диван рядом с его креслом. Бо устроился у нее на коленях и жалобно посмотрел на хозяйку своими большими влажными глазами. Этот взгляд неизменно смягчал ее сердце. Жоржетта положила руку на голову песика и ласково потрепала его за уши.
– Приказать, чтобы принесли чай?
– Нет, спасибо. А где отец? – спросил Роуэн, оглядываясь так, словно ожидал, что Уоррингтон вот-вот появится на пороге.
– Должно быть, в одном из своих клубов, – равнодушно ответила она. Жоржетту мало интересовало, где проводит время ее муж. – Я просила тебя прийти сегодня, потому что, по-моему, настало время обсудить твои намерения в отношении моей племянницы.
Роуэн, с трудом сдерживая раздражение, завел левую руку за голову и принялся массировать затылок.
– Черт возьми! Ты-то свои намерения проявила вполне определенно, потому что подталкивала меня к Мауре всякий раз, когда я приезжал в Уоррингтон-холл. Отец тоже не раз и не два напоминал мне, какая Маура умная, красивая и воспитанная. – Он пристально посмотрел в глаза мачехе. – К счастью, я согласен с вами обоими. Всеми силами я стремлюсь жениться на твоей племяннице. Но я взрослый человек, Жоржетта. Предоставь мне ухаживать за Маурой так, как я сам считаю нужным.
– Твои ухаживания оставляют желать лучшего, – сказала она твердо, не щадя его гордости. – Пока ты проводишь время в клубах да в постели с любовницей, за Маурой взялся ухаживать какой-то неизвестный поклонник.
Роуэна удивил ее резкий тон, он даже поднял брови.
– Отец упоминал вскользь, что Маура получила несколько подарков. Он поначалу даже думал, что это я их послал.
– Уоррингтон уже рассказал мне, что ты от этого открестился, – ответила Жоржетта, негодуя, что пасынок так и не удосужился поразмыслить о том, как же следует ухаживать за Маурой.
Самое любопытное; что реакция Мауры на этого таинственного обожателя немного озадачивала тетушку. В то первое утро присланные книги обрадовали и взволновали девушку. Но с каждой последующей посылкой она становилась все более замкнутой. Нет-нет, она улыбалась графу и очень мило принимала его ласковые шутки, однако Жоржетта знала Мауру лучше, чем ее собственные родители. Девушку что-то тревожило. Известно ли ей, кто ее воздыхатель? Если так, то впервые в жизни Маура скрывала что-то от любимой тетушки, а это не предвещало ничего хорошего.
Жоржетта осторожно расспросила дворецкого, кто же доставляет посылки. Она выяснила только, что новую посылку всякий раз приносит другой человек, не называя ни своего имени, ни имени того, кто его послал. Таким образом, этот загадочный поклонник становился нежданной помехой взлелеянным ею планам соединить Роуэна с Маурой.
Бо заскулил и перевернулся на спину. Жоржетта, привыкшая за долгие годы во всем угождать мужчинам, ласково почесала песику брюхо.
– Так ты меня позвала, чтобы выследить этого робкого обожателя Мауры? – Роуэн зевнул, прикрыв рот рукой.
– Нет. – Жоржетта покачала головой и воздела очи к небу, досадуя на его недогадливость. – С этим типом мы разберемся, если он когда-нибудь наберется смелости подойти к моей племяннице. И все-таки кое-что ты для меня сделать можешь.
Его губы медленно сложились в улыбку, и впервые, с тех пор как пасынок переступил порог ее гостиной, Жоржетта почувствовала, что полностью овладела его вниманием.
– Я всецело к услугам леди Уоррингтон.
Ах, если бы все в ее жизни было так просто! Она ласково столкнула Бо со своих коленей и подсела к
