должны будем задержать вас за распространение фальшивых стодолларовых банкнотов.
Торжествующее выражение на лице лысого шантажиста сменилось судорожной гримасой.
— В чем же вы тогда меня обвиняете? — спросил он.
— Как называют тех, кто распространяет фальшивые деньги? — сознательно обошел вопрос Фридман.
— Я думал, — тихо произнес Гуттман, — что в этом деле замешана политика: шпионаж или что-то вроде того…
— С каких это пор криминальная полиция занимается шпионажем? — презрительно спросил Майер. Он полагал так вполне серьезно, потому что давно питал отвращение к секретной службе. А началось это тогда, когда любовница наставила ему рога с каким-то сержантом американской военной разведки.
— В таком случае, господа, я отказываюсь от всех своих показаний, — стыдливо проговорил лысый шантажист и без приглашения сел на стул.
44
— Не стоит так гнать, дружище! — заметил Торанце. — У нас еще уйма времени. К тому же неизвестно, что за тачку подсунул нам этот турок.
На первый взгляд это была совсем неплохая тачка, потому что в тот момент на спидометре у Галвы было сто сорок километров. Все же он немного сбавил скорость. Торанце повернулся к заднему сиденью, где между Крайским и Сантанелли полулежал бесчувственный Машита. Увидев, что Сантанелли приложился к плоской бутылочке, он нервно заворчал:
— С этим-то можно немного подождать!
Его земляк не очень охотно спрятал бутылочку в карман и напустился на Крайского:
— Не наваливай этот тюк на меня! — и локтем оттолкнул Машиту на противоположную сторону.
— Ну и удивится же этот… — внезапно рассмеялся Торанце. Потом улыбнулся Галве: — А какая суматоха поднимется у ваших земляков в Праге!
— Да, переполох, я думаю, будет большой, — согласился Галва и подумал, не пора ли…
Проехав еще несколько сот метров, он решился и на полной скорости незаметно несколько раз подряд вывернул руль. Машину стало бросать из стороны в сторону.
— Странно заносит… — громко сказал он и, проверяя управление, качнул машину. — Управление в порядке…
Торанце напряженно следил за ним.
— Может, колесо? — с участием спросил он.
— Сейчас посмотрю, — ответил Галва и направил машину к обочине. Затормозив и переключив ближний свет, он достал большой карманный фонарь и вышел из машины.
Широкое шоссе было погружено в темноту. Галва с включенным фонарем ходил вокруг машины и постукивал по колесам. Торанце, приоткрыв дверцу, крикнул:
— Что с колымагой?
— Левое заднее колесо! — так же громко ответил Галва.
Чертыхнувшись, Торанце вылез из машины. Галва выключил фонарь и открыл багажник. Торанце прошел мимо него к заднему колесу. С противоположной стороны к ним приближался большой автобус, весь облепленный фонарями, как новогодняя елка. Проезжая мимо, он осветил их всеми своими фарами. Защищаясь от слепящего света, Торанце повернул голову, а когда автобус проехал, склонился к колесу. Галва стоял прямо над ним и, как только итальянец нагнулся, со всего маху ударил его тяжелым фонарем по темени. Звук удара и раздавшийся стон потонули в грохоте проезжавшего автобуса, а Торанце свалился на шоссе. Осветив его фонарем, Галва вынул у него пистолет. Потом быстро достал из багажника домкрат и застучал им под машиной, при этом громко советовал:
— Дружище, домкрат здесь не достанет… Нужно чуть-чуть отъехать…
Обойдя машину, Галва открыл дверцу и сел за руль. Крайски с заднего сиденья спросил:
— Ну что, шеф?
Галва спокойно ответил:
— Неудачно остановились, не можем установить домкрат… Отъеду на несколько метров…
Он завел мотор и уверенно распорядился:
— Вы тоже выйдите и помогите американцу вынуть колесо!
— Вот так номер! — недовольно отозвался Сантанелли, однако послушно вышел вместе с Крайским из машины.
Как только за ними захлопнулась дверца, Галва включил дальний свет и резко набрал скорость. Крайски и Сантанелли удивленно смотрели на быстро удаляющиеся огоньки.
— Он что, свихнулся? — удивился Сантанелли.
— Или у него шарики за ролики зашли, — дополнил Крайски. — Куда он поехал? А где американец?
Сантанелли чуть не споткнулся о своего земляка. Щелкнув зажигалкой, он закричал:
— Вот он лежит!
Вдали показался свет фар машины, в которой ехал Кларк.
— Не ори! — окликнул Сантанелли Крайски и осветил зажигалкой голову лежащего Торанце. — Кто-то ему устроил изрядный сквозняк в затылке…
— «Кто-то, кто-то»… Шеф и устроил!
— Зачем ему это делать? Нелепость какая-то!
— Зачем? Он — отъявленный бандит!
На шоссе на мгновение воцарилась тишина. К агентам фирмы ТАНАСС быстро приближалась машина Кларка. И только сейчас до Крайского дошло, что же все-таки произошло. В отчаянии он выдохнул:
— Это провал… Плакали наши денежки!
— Нужно остановить эту машину! — решил Сантанелли и стал махать руками приближавшемуся Кларку.
Когда смуглый американец остановился рядом с ними, на его лице не дрогнул ни один мускул. Он открыл дверцу и сказал только одно слово:
— Идиоты!
45
Дин Пауэлл сидел в неказистом кабинете бара «Романе» и вел скучный разговор с одним из менеджеров о программе осеннего сезона. На этот раз вместо пурпурного смокинга на нем была серебристо-черная рубашка.
Как только в дверях появился капитан Браудер, он незамедлительно распрощался с менеджером и все внимание переключил на своего старого знакомого, с которым его связывало несколько лет разведывательной работы на Ближнем Востоке.
— Что будете пить, дружище?
Браудер выбрал джин, а Пауэлл плеснул себе немного шотландского виски и добавил содовой. Затем включил магнитофонную пленку с громкой музыкой.
— О чем пойдет речь? — приветливо спросил он.
— О Крулихе, — ответил Браудер.
— Из этого не получится интересная беседа.
— Но если все же получится, я хорошо за нее заплачу.
— Вы прекрасно знаете, что хорошие деньги я привык получать только за хорошую информацию.
