ли жена в Миклакова, и он решился расспросить об этом Елену, которая, как припомнил он теперь, кое-что, в шутку, конечно, и намекала ему на это.
* * *
По отъезде мужа снова из дому, княгиня осталась в совершенном отчаянии: из-за нее человек с ума сходил, мог умереть, наконец! По своей доброте, она готова была пожертвовать собою, чтобы только спасти его; но как это сделать, она решительно не могла понять. К счастию, к ней явилась на помощь г-жа Петицкая, которая сейчас же заметила ее смущенный и расстроенный вид и приступила к ней с расспросами: что это значит? Княгиня решилась на этот раз с ней быть совершенно откровенною. Она рассказала ей, как Миклаков прислал ей с объяснением в любви записку, как он у нее был потом, и она сказала ему, что уезжает в Петербург к отцу и матери.
- Но разве вы в самом деле уезжаете? - воскликнула г-жа Петицкая, тоже испугавшись. Она сама очень многое теряла в княгине, не говоря уже о дружбе ее, даже в материальном отношении: та беспрестанно делала ей подарки, давала часто денег взаймы.
- Да, то есть я хотела уехать, - отвечала княгиня сконфуженным голосом.
- Зачем?.. Для чего?..
- Для того... Что же мне остается делать?
- Как что?.. Я не понимаю вашего вопроса.
- Не отвечать же мне на его чувство, - пояснила, наконец, княгиня, краснея в лице.
- Стало быть, он вам не нравится!
- Тут дело не в том, нравится ли он мне или нет; но мне никто не должен нравиться.
- Это почему? - спросила г-жа Петицкая с удивлением.
- Потому что я - замужняя женщина.
- Нет, вы не замужняя женщина, вы - разводка, даже больше того: вы вдова, потому что муж ваш для вас невозвратим; и что бы вы теперь ни делали, вас извинят не только что люди, но и бог!
- Да я-то себя не извиню, - отвечала княгиня.
Г-жа Петицкая пожала при этом плечами.
- Тут дело не во мне, - продолжала княгиня, - если бы одной меня касалось, я бы сумела совладеть со всяким моим чувством; но тут другой человек замешан! Он, говорят, с ума сходит и умрет.
- Очень не мудрено... Это не барон, который поухаживал, его прогнали, он и утешился сейчас: Миклаков - человек с чувством, с душой.
Г-жа Петицкая готова была бог знает как хвалить Миклакова, чтобы только полюбила его княгиня и не уехала в Петербург.
- А теперь я и поправить решительно не знаю как, - присовокупила та.
- Ах, боже мой, как трудно, скажите, пожалуйста! - воскликнула Петицкая. - Напишите ему, что отвечаете на его чувство - вот и все!
- Ни за что!.. Никогда!.. - воскликнула княгиня почти с ужасом. - Если бы как-нибудь при свидании успокоить и утешить его каким-нибудь словом, - я готова.
- Ну, утешьте его при свидании.
- Но где ж я его увижу?
- У вас... Пошлите к нему, чтобы он пришел к вам.
- Не могу я послать к нему, потому что это значило бы прямо признаться ему в любви.
Петицкая только усмехнулась при этом и опять пожала плечами: княгиня начала становиться для нее совершенно непонятною.
- Ну, хотите, я к нему напишу, чтобы он пришел ко мне?
- Что ж из того, что он к вам придет?
- То, что и вы ко мне приезжайте: у меня и увидитесь, - больше ничего!
Княгиня некоторое время думала.
- Пожалуй... Хорошо!.. - ответила, наконец, она.
* * *
Г-жа Петицкая после этого сейчас же побежала домой и написала Миклакову записку на французском языке, в которой приглашала его прийти к ней, поясняя, что у нее будет 'une personne, qui desire lui dire quelques paroles consolatrices'[148], и что настанет даже время, 'il sera completement heureux'[149]. В конце же записки было прибавлено: 'У меня также будет и княгиня Григорова'. К счастью Миклакова, он после посещения князя удержался и не пил целый вечер, на другой день поутру отправился даже на службу, по возвращению с которой он и получил благодатную весточку от г-жи Петицкой. Радость его с полною ясностью я описать даже не могу, а скажу только, что Миклаков начал по своему нумеру танцевать, припрыгивать, прищелкивать. Затем, не выпивши ни рюмки вина или водки, пообедал только, и так как всю предыдущую ночь не спал, то заснул мертвым сном и часов в восемь проснулся поздоровевший и совершенно счастливый. Расфрантившись, надушившись, он отправился к г-же Петицкой, которая в своей маленькой квартирке, очень мило убранной, приготовила все как следует для приема гостей. У ней готов был чай с бриошками[44], карточный столик был поставлен в небольшой гостиной, и даже заказан был легкий ужин. Когда Миклаков пришел к Петицкой, княгиня была уже у ней.
- Вы были больны? - спросила его Петицкая.
- Да, и порядочно! - отвечал ей Миклаков немного смущенным голосом от тайной мысли, чем собственно он был болен.
Княгиня вся пылала в лице.
Г-жа Петицкая, только что перед тем убеждавшая ее как можно скорее ободрить Миклакова, поспешила будто бы зачем-то по хозяйству выйти.
- Кто это позволил вам быть больным? - проговорила княгиня, когда они остались вдвоем, видимо, употребляя над собой страшное усилие.
- Что делать, сил недостало перенести такой удар, - отвечал Миклаков, держа голову и глаза потупленными.
- Удара тут никакого нет!.. Я вовсе не еду в Петербург! - говорила княгиня.
- Не едете? - спросил Миклаков радостным голосом.
- Не еду! Только теперь, пожалуйста, нечего больше об этом говорить!.. - присовокупила она скороговоркой и затем сейчас же перевела разговор на совершенно другие предметы. Когда потом г-жа Петицкая возвратилась, то княгиня заметно была рада ее приходу и даже сказала ей:
- Не извольте больше уходить!
Г-жа Петицкая, разумеется, повиновалась ей, но вместе с тем сгорала сильным нетерпением узнать, объяснился ли Миклаков с княгиней или нет, и для этой цели она изобретала разные способы: пригласив гостей после чаю сесть играть в карты, она приняла вид, что как будто бы совершенно погружена была в игру, а в это время одним глазом подсматривала, что переглядываются ли княгиня и Миклаков, и замечала, что они переглядывались; потом, по окончании пульки, Петицкая, как бы забыв приказание княгини, опять ушла из гостиной и сильнейшим образом хлопнула дверью в своей комнате, желая тем показать, что она затворилась там, между тем сама, спустя некоторое время, влезла на свою кровать и стала глядеть в нарочно сделанную в стене щелочку, из которой все было видно, что происходило в гостиной. При этом г-жа Петицкая очень ясно рассмотрела, что Миклаков сидел некоторое время, понурив голову, и чертил мелом на столе; княгиня же, откинувшись на задок кресел, то вскидывала на него глаза свои, то снова опускала их. Вдруг Миклаков что-то такое проговорил ей. Княгиня на это, осмотревшись боязливо кругом, протянула ему свою руку, которую он с жаром поцеловал. Г-жа Петицкая и этим уж была довольна на первый раз и сошла с своего наблюдательного поста.
IX
В одно утро Елпидифор Мартыныч беседовал с Елизаветой Петровной и сам был при этом в каком-то елейном и добром настроении духа. Князь накануне только прислал ему тысячу рублей и приглашение снова
