- Пойдем, старушка, и ты, - сказал Вихров старухе.
- Слушаю-с, - отвечала та, и все они вышли из шалаша.
- Прикажете их связывать? - спросил сотский.
- Свяжи! - сказал ему Вихров и старался не глядеть на стариков.
Мужики из селенья стояли молча и мрачно смотрели на все это. Сотский связал руки старику своим кушаком, а старухе - своим поясом.
В это время вдруг раздался невдалеке выстрел; мужики сейчас же обернулись в ту сторону, Вихров тоже взмахнул глазами туда; затем раздался крик и треск сучьев, и вскоре появился между деревьями бегущий непременный член. Вслед за ним подходили и понятые, сопровождавшие его.
- Меня было зарезали! - кричал Мелков.
- Кто зарезал? - спросил Вихров.
- Солдат, должно быть, беглый; я пошел и землянку тут нашел, а он выскочил оттуда прямо на меня с ножом; я только что пистолетом отборонился и побежал, а эти черти, - прибавил он, указывая на мужиков, - хоть бы один пошевелился, - стоят только.
- Это что еще значит?.. Кто у вас еще тут проживает и кому вы пристанодержательствуете? - обратился Вихров строго к мужикам. - Говорить сейчас же, а не то все вы отвечать за то будете!
- Это точно, что наслышаны мы были, что тут проживает беглый солдат, отвечал один мужик.
- Отчего же вы не доносили о том начальству? - спросил Вихров.
- Где же доносить-то: донеси на него, он и селенье, пожалуй, выжжет.
- Поймайте его и представьте, - он и не может вам повредить.
- Его поймаешь, - другой на место его придет и отплатит нам за него. Мы боимся того, - вся ваша воля, - продолжали говорить мужики.
- Стало быть, тут у вас постоянный притон?
- Да, может быть, и постоянный, кто его знает!.. Начальство уж само смотри за тем, мы ему не сторожа на то!.. - подхватил другой мужик.
- Нам только от них дела да беспокойства, - продолжал первый мужик.
- Да как же, паря!.. Немало чиновников-то наезжает, словно орды какой!.. - произнес первый мужик.
Вихров очень хорошо видел, что все мужики были страшно озлоблены, а потому он счел за лучшее прекратить с ними всякий разговор.
- Ну, веди этих стариков, - сказал он сотскому.
Тот повел.
Вихров и непременный член пошли за ним. Мужики с мрачными лицами тоже шли за ними.
Старик-раскольник начал хромать на одну ногу, потом сгорбился, тяжело дыша, всем станом.
Вихров не утерпел и спросил его:
- Что такое, старик, с тобой?
- Умираю, ваше благородие, ведь девяносто пятый год тоже живу.
- Да что же ты чувствуешь?
- У сердца схватило, рученьки ломит, дыханье сперло, - говорил старик, и дыханье у него, в самом деле, прерывалось.
- Ну, развяжи ему скорей руки! - воскликнул Вихров.
Сотский сейчас и с заметным удовольствием развязал его. Вихров в это время оглянулся, чтобы посмотреть, как старуха идет; та шла покойно. Вихров хотел опять взглянуть на старика, но того уж не было...
- Где же старик? - спросил он.
- Тут за кусты, надо быть, зашел, - отвечал сотский.
- Как ушел за кусты?.. Ищи его скорей.
Сотский зашел за некоторые кусты.
- Нет его тут? - проговорил он.
- Ищите же вы все! - воскликнул Вихров мужикам.
- Где же тут его искать? Темно становится - и лес-то велик, - отвечали те в один почти голос и явно насмешливым тоном.
Солнце в самом деле уже село, и начинались сумерки. Вихров очень хорошо понимал, что он был одурачен - и вышел из себя от этого.
- А когда вы так, то я вас всех посажу за него в острог, - обратился он к мужикам. - Я знаю, что если вы сами не странники, то странноприимники, это все равно.
При этом лица у мужиков у всех немного сконфузились.
Покуда все это происходило, вся гурьба уже подошла к деревне.
- Собак ваших уберите, а не то я их всех колом! - закричал вдруг Мелков.
Сотский побежал вперед убирать собак.
Вихров, с своей оставшейся странницей и в сопровождении Мелкова, вошел в ближайшую избу. Было уже совсем темно. Хозяйка в этом доме - и, должно быть, девка, а не баба - засветила огонек. Вихров подметил, что она с приведенной странницей переглянулась, и даже они поклонились друг другу.
- Как тебя зовут? - начал он спрашивать старуху.
- Матреной.
- А по отчеству?
- Не помню, не знаю.
- А замужняя или девица?
- Девица.
В это время хозяйка подошла поправить лучину в светце.
- Ой, батюшки, окаянная, обожгла как руку-то! - воскликнула она вдруг, и в ту же минуту горящая лучина выпала у нее из рук и погасла.
В избе сделалась совершенная темнота.
- Огня скорей засвечайте! - воскликнул Вихров, не сомневаясь уже более, что это опять была придуманная штука.
Он слышал, как девка-хозяйка подошла к шестку, неторопливо там стала присекать огня к тряпочному труту и зажгла об него серную спичку, а от нее зажгла и лучину; изба снова осветилась. Вихров окинул кругом себя глазами, старухи уже перед ним не было.
- Где старуха? И она убежала! - воскликнул он испуганным и бешеным голосом.
В избе, кроме его, Мелкова и девки-хозяйки, никого не было.
- Где старуха? - ревел Вихров. - Ты сказывай! - обратился он к девке-хозяйке.
- Да я почем знаю? Я не стерегла ее.
Вихров едва совладел с собой; он видел, что вся деревня была пристанодержатели бегунов, - и ему оставалось одно: написать обо всем этом постановление, что он и сделал - и потребовал всех понятых, сотского и хозяйку, чтобы они приложили руки к этому постановлению.
Понятые, хозяйка и сотский поглядели сначала друг на друга, а потом прежний же мужик проговорил:
- Нет, мы рукоприкладствовать не станем.
- Почему же?
- Так, по вере нашей нам прикладывать тут рук нечего.
- Отчего же другие раскольники прикладывают руки - ты, стало быть, признаешь это за печать антихриста?
- Печать антихристова! - проговорил, усмехаясь, мужик. - Известно! прибавил он что-то такое.
- Так вы решительно не прикладываете рук? - спросил Вихров.
- Нету-ти, - отвечали все почти в один голос.
У Вихрова в это мгновение мелькнула страшная в голове мысль: подозвать к себе какого-нибудь мужика, приставить ему пистолет ко лбу и заставить его приложить руку - и так пройти всех мужиков; ну, а как который-нибудь из них не приложит руки, надобно будет спустить курок: у Вихрова кровь даже при этом оледенела, волосы стали дыбом.
