Красные фонари

1

Все знают Мишу Козакова,
Всегда отца, всегда вдовца,
Начала много в нем мужского,
Но нет мужского в нем конца.

2

Он режиссер, артист и чтец,
Но это Мишу удручало,
А в Тель-Авиве и конец
Смотреться будет как начало.

3

возвращение в Москву

С похмелья или перегрева,
Не отступая от лица,
Он справа там читал налево,
Чтоб снова здесь начать с конца.

4

Я не был никогда пиитом.
Ты, Мишка, книжку строго не хули.
Владею русским я, как ты теперь ивритом
На родине от Родины вдали.

Андрею Мягкову на его надпись на стыке стены и потолка ресторана МХАТа: «Кто любит МХАТ больше меня, пусть напишет выше меня»

И Микеланджело творил под потолком.
Для вас обоих это место свято.
Лишь Бубка мог — и то с шестом —
Побить твою любовь ко МХАТу.

Какое откровенье в комнатенке дымной!
Какой порыв отчаянной души!
Когда добьешься ты любви взаимной,
Об этом чуть пониже напиши.

Савелию Крамарову

Теперь он не косит, а смотрит прямо
На родину свою издалека.
Не думаю, что стал умнее там он,
Но мы ценить умели «дурака».

Андрон Кончаловский

Фамильный подорвав престиж,
Минуя сложные преграды,
Он по прямой рванул в Париж,
Пройдя круги «Сибириады».

Вот вам и басенки конец.
Мораль придумает отец.

Коротич В

Не думали Сталин и Брежнев о том,
Что будет с утра и до ночи
Их жизненный путь освещать с «Огоньком»,
Свой путь сокращая, Коротич.