- Да что это!.. Посмотрите.
- Право, не вижу.
Дама несколько обиделась и отворотилась от Бахтиарова.
- Вы сегодня не в духе? - начала снова она.
- Как и всегда.
- Пожалуйста, посмотрите на этого сердитого господина!
Бахтиаров насмешливо улыбнулся.
- Странное желание! - проговорил он и, нехотя приложив к глазу одностекольный лорнет, взглянул на Павла: равнодушное выражение лица его мгновенно изменилось, он как будто бы покраснел. - Какое сходство! проговорил он как бы сам с собою.
- С кем? - спросила она.
Бахтиаров не отвечал.
- С кем сходство? - повторила дама.
- С вами, - отвечал Бахтиаров.
Дама пожала плечами и надула губы.
- Вы забываете, вам начинать, - сказал Бахтиаров после небольшого молчания.
Дама начала ходить в первой фигуре, но смешалась в шене. Между тем. Бахтиаров взглянул в ту сторону, где танцевала Лизавета Васильевна, и лицо его снова изменилось. Когда соседка его возвратилась на свое место, он выдвинулся из-за колонны и начал с нею весело разговаривать.
- У вас, должно быть, сегодня истерика? - сказала дама.
- Это отчего?
- Да как же? Вы то грустны, то веселы чересчур. Со мною бывало это.
- Со мною не то, что с вами, - ответил Бахтиаров. - Знаете ли что? Судьба иногда дарит человека в его скучной жизни вдруг, неожиданно, таким... как бы это выразить? - удовольствием, или, пожалуй, даже счастием...
- Право? - перебила дама. - Не случилось ли с вами того же?
- Отчасти.
- Поздравляю вас! Стало быть, вы счастливы?
- Отчасти.
- Нельзя ли узнать причину?
- Невозможно.
- Почему же?
- Потому что вы всем расскажете.
- Честное слово, никому не скажу.
- Извольте: я встретил одного старого приятеля.
Дама сомнительно покачала головою и старалась угадать по направлению взгляда Бахтиарова, на кого он смотрит.
- Полно, не приятельницу ли? - сказала она.
- У меня нет приятельниц.
- Это почему?
- Приятельницами могут быть только женщины.
- Ну так что же?
- А женщин я давно не люблю.
- А М., а К., а Д.? А дама в очках?
- Это они меня любили, а не я их.
- Послушайте: это неблагородно так говорить о женщинах.
- А еще неблагороднее сплетничать на приятельниц.
- Кто же на них сплетничает?
- Вы.
- Ах, боже мой!.. Это все говорят... Это вы сами сейчас говорили.
- Я хотел подделаться под ваш тон.
- Под какой же мой тон?
- Посплетничать.
- Это ни на что не похоже, - сказала дама, очень обидевшись, и встала с своего места.
Кадриль в это время кончилась. Бахтиаров тоже довольно быстро пошел на другой конец залы: там стояла Лизавета Васильевна и разговаривала с каким-то плешивым господином. Бахтиаров подошел к ней и несколько минут оставался в почтительном положении.
- Je vous salue, madame![13] - произнес он потом довольно тихо. Лизавета Васильевна вздрогнула и обернулась: все лицо ее вспыхнуло, и она ответила одним молчаливым поклоном; Бахтиаров тоже, кажется, не находился, что говорить, и только пригласил ее на следующую кадриль: Лизавета Васильевна колебалась.
- Извольте, - отвечала она после минутного размышления. Оба они простояли еще несколько минут в странном молчании, наконец, Лизавета Васильевна опомнилась и подошла к брату.
- Поль, которая же она? - спросила молодая женщина, не могши скрыть внутреннего беспокойства.
- Ее здесь нет, - отвечал Павел, сидевший все это время в прежнем положении.
- Пойдем, походим, - сказала она, взяв его за руку.
- Нет, я не пойду.
- Бога ради, Поль; ты мне нужен.
- Не могу, сестрица.
- По крайней мере сядь около меня, когда я буду танцевать. Пожалуйста, Поль.
- Хорошо.
Лизавета Васильевна тотчас подхватила какую-то рыжую даму и начала с ней ходить по зале; Бахтиарову, кажется, очень хотелось подойти к Масуровой; но он не подходил и только следил за нею глазами. Проиграли сигнал. Волнение Лизаветы Васильевны, когда она села с своим кавалером, было слишком заметно: грудь ее подымалась, руки дрожали, глаза искали брата; но Павел сидел задумавшись и ничего не видел.
Всю эту сцену видела молоденькая дама, рассердившаяся на Бахтиарова: она видела, как он встал и пошел к Лизавете Васильевне; видела обоюдное их смущение и, сообразивши слова Бахтиарова о неожиданном его счастье, тотчас поняла все.
- Как я сейчас взбесила Бахтиарова! - сказала она, подойдя к даме в очках.
- Он всегда зол.
- Я открыла тайну его сердца.
- Давно ли у него стало сердце?
- А вот посмотрите, - сказала молоденькая дама, - каким тигром смотрит он за дамою в коричневом платье.
Бледная дама в очках еще более побледнела.
- У них старая интрига. Она еще в девушках...
- Я догадалась, - перебила молоденькая дама и отошла по случаю начала французской кадрили. - Посмотрите, как счастлив Бахтиаров, - заметила она своему кавалеру, очень еще молодому человеку, но с замечательно решительною наружностью.
- Именно, - подтвердил тот, - он даже перестал кисло улыбаться.
Молодой человек, постоянно сердившийся на Бахтиарова за то, что на том всегда был фрак самой последней моды, придя в буфет и решительно бросившись на диван, сказал сопровождавшему его приятелю, армейскому офицеру:
- Как эти господа не умеют себя выдержать!
- А что? - спросил тот, безбожно затягиваясь изделием Жукова[4].
- Мрачный Бахтиаров целую кадриль, как аркадский пастушок, любезничал с своей дамой.