Занавес падает.
ПРИМЕЧАНИЯ
ХИЩНИКИ
Впервые комедия опубликована в измененном по цензурным условиям виде под названием 'Подкопы' в журнале 'Гражданин', 1873, NoNo 7-10 (11 февраля 5 марта).
20 августа 1872 года А.Ф.Писемский писал Н.С.Лескову: '...пьеса моя еще окончательно мною не отделана и не раньше может быть окончена вполне, как к половине сентября, а потом я сам думаю приехать в Петербург к 22 сентября и привезу пьесу с собой...' Отвечая на это письмо, Н.С.Лесков известил Писемского, что 'добрые слухи' о его новой пьесе уже проникли в печать[9] . С рукописью своей только что законченной комедии А.Ф.Писемский приехал в Петербург в конце сентября 1872 года и выступил с чтением ее в кругу избранных слушателей у А.А.Краевского. Пьеса произвела сильное впечатление на присутствовавшего среди приглашенных А.В.Никитенко, в дневнике которого 5 октября появилась следующая запись: 'Комедия эта лучшее произведение его. Не знаю только, как он сладит с цензурою. Он хочет напечатать ее в 'Гражданине' князя Мещерского. Писемский превосходно читает, и мне кажется, что кто слышал его комедию из его уст, тому не следует идти в театр на ее представление: она, наверное, будет сыграна там гораздо хуже, чем в чтении автора'[10].
Судьба рукописи крайне тревожила автора. Комедия была включена под заглавием 'Подкопы' в издававшийся В.П.Мещерским 'Сборник Гражданина' (книга вторая), но не вышла в свет по обстоятельствам, не зависевшим от редакции сборника. 'Пьесу мою прихлопнула цензура: ее вырезали из сборника Мещерского. На меня это страшно подействовало!..'[11] - уведомил Писемский Лескова. Он обращался к Краевскому, Никитенко, Гончарову с просьбой выяснить причины цензурного запрета. И.А.Гончаров в письме от 4 декабря 1872 года сообщил Писемскому: 'Я спрашивал о причине задержки и получил в ответ, что единственная причина - это щекотливость высшей администрации, которую Вы затронули в живой картине интриг и взаимного подшибательства'[12].
Интересные подробности записал 6 декабря А.В.Никитенко: 'Был у меня Писемский. Комедии его не пропускает цензура. Он объяснялся с Тимашевым (министром внутренних дел. - С.Е.), который объявил ему, что комедия может пройти, если он спустит действующих лиц пониже, то есть директоров и товарищей министров оставит в покое. Он тоже объяснялся с Лонгиновым (начальником Главного управления по делам печати. - С.Е.), но тщетно. Когда Писемский спросил у него: 'Как же и о чем писать?', - тот отвечал ему: 'Лучше вовсе не писать'. Автор обещал, однако, исправить свою пьесу, то есть не ставить действующих лиц в разряд высших чиновников, а просто отделаться общими характерами'[13] .
В то же время в газете 'С.-Петербургские ведомости' от 1 декабря 1872 года (No 330) было опубликовано объявление о выходе из печати второго сборника 'Гражданина' с извещением о том, что 'по причинам, редакциею не предусмотренным, комедия А.Писемского 'Подкопы' возвращена автору. По получении от автора, она будет доставлена г.г. подписчикам особо'.
А.Ф.Писемскому пришлось немедленно приступить к переработке 'Подкопов' в направлении, более приемлемом для цензуры. Позднее, уже после того, как комедия в переработанном виде появилась в газете 'Гражданин', автор в письме к А.В.Никитенко от 16 марта 1873 года утверждал, что существенных изменений, вызванных соображениями цензурного характера, 'пьеса не потерпела нисколько: я всего только и сделал, что в перечне действующих лиц уничтожил титулы; в самом же тексте не произошло никаких перемен за исключением тех немногих, которые я сам сделал чисто уже в видах художественного улучшения'[14]. Это заявление, однако, наполовину не соответствовало действительности, будучи рассчитано на возможное содействие А.В.Никитенко в качестве рецензента по присуждению Уваровской премии за лучшие драматические сочинения: Писемский решил представить 'Подкопы' на соискание премии и старался рассеять всякие сомнения в 'цензурности' своего произведения.
В Центральном государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ) хранится авторизованная копия первых двух действий первоначального текста этой комедии, частично также третьего и четвертого действий; текста пятого действия в рукописи недостает. Листы с первоначальной редакцией пьесы (датированной 1872 годом) во многих местах заклеены написанными на бумажных полосах позднейшими авторскими исправлениями. После произведенной расклейки оказалось возможным сличить первую (доцензурную) редакцию комедии с редакцией, приближенной к требованиям цензуры.
В результате переработки писатель, несомненно, достиг известных 'художественных улучшений' в литературном и сценическом отношениях: были устранены некоторые длинноты, выразительнее стали отдельные диалоги, последовательнее получились характеристики персонажей (в особенности Вуланда). Все же в большинстве случаев изменение текста свидетельствует о явном снижении уровня изображаемой в пьесе социальной среды; автор вовсе не ограничился тем, что 'уничтожил титулы' в перечне действующих лиц, он должен был поневоле согласиться с необходимостью спустить их вообще 'пониже', оставив в покое 'директоров и товарищей министров'.
Так, в тексте комедии опущена бывшая в первоначальной редакции ремарка после списка действующих лиц: 'Действие происходит в Петербурге'. Далее в рукописном тексте комедии упоминались 'чиновники департамента', то есть тоже петербургские департаментские чиновники одного из министерств. Упоминался и вновь назначенный 'товарищ министра', занимавший ранее должность директора департамента. В печатном издании пьесы товарищ министра не совсем вразумительно именуется просто 'товарищем' и лишь в списке действующих лиц назван товарищем 'главного начальника ведомства'.
Если директор министерского департамента в рукописи носил титул 'высокопревосходительства' (а не просто 'превосходительства'), то товарищ министра представлялся уже совсем 'высокопоставленной особой', которая 'будет иметь личный доклад к государю'. Особа 'государя' не раз фигурировала за кулисами обличаемых в пьесе темных бюрократических махинаций: к нему собирается пойти с жалобой директор Вуланд, к нему хочет ехать с повинной граф Зыров, на его же мнение ссылается близкий ко двору князь Михайло Семеныч. Жену нового товарища министра князь встретил 'во дворце на бале' (а не на 'бале у австрийского посла').
Понятно, что, наученный горьким опытом, автор тщательно вымарал все упоминания о государе и дворце. Он постарался также приглушить сатирическое звучание строк, осмеивающих придворное окружение: '...если мальчика отдали в пажеский корпус, то он будет непременно свитский генерал, потом генерал-адъютант и потом министр, член государственного совета, а если в училище правоведения поступит, то будет министром по гражданской части'.
Остросатирические характеристики представителей высшей бюрократии автором смягчались, устранялись наиболее резкие черты в обрисованной им картине ожесточенной борьбы чиновничьих честолюбий, 'Интриг и взаимного подшибательства'.
Главный герой, карьерист Анташевский (ранее именовавшийся Вандашевским), в рукописной редакции комедии был очерчен несколько полнее и в более отрицательном виде: подчеркивалась вся 'низость его характера'. По происхождению из разночинцев, мелкий чиновник, он сумел войти в доверие к графу, 'главному начальнику ведомства' (то есть министру), служил у него секретарем, 'жил только что не в конуре, питался на четвертаковый обед', стараясь прослыть честным тружеником. В то же время он сошелся с богатой женщиной из светского общества, которая его 'приютила, приголубила и почти содержала', бросила для него своего мужа, рассорилась со своей матерью, братьями и 'все состояние почти прожила для него'. У нее на квартире Андашевский берет 'трепещущими от радости руками' взятку акциями в триста тысяч и 'относит их к своей подруге' на сохранение до завтра. Потом назначенный товарищем министра, он 'после 15 лет привязанности' расходится со своей возлюбленной: '...чтож такое в подобных отношениях значит высокая особа или нет!' - замечает по этому случаю жена директора Вуланда. Андашевский женится теперь на дочери графа, своего начальника, типичной авантюристке, которую нисколько не смущают разговоры о
