том, что ее муж, 'породнившись с папа, будет позволять себе всевозможные злоупотребления'. В своем супруге она находит сходство не с кем другим, как с Сперанским, таким же плебеем, на которого тоже клеветали, завидовали его возвышению, а между тем 'он стоит теперь уже на памятниках'. Сам же Андашевский, ставши зятем министра, метит поступить уже 'на место папеньки'.
В образе графа Зырова первоначально резче обозначался контраст между его положением как главы ведомства и его поведением, моральными качествами, вкусами: 'подмазанной и подвитой, в розовом галстучке, в коротеньком пиджаке, словом, до неприличия молодо одетый, но, впрочем, с гордой осанкой и с явной привычкой повелевать' - таков этот молодящийся сановник. Целое состояние он растратил на 'французских актрис и балетных фигуранток'. По словам дочери, он прожил и ее деньги, доставшиеся ей по наследству от матери, и не дал в том 'никакого отчета'. Андашевский уверяет, что на службе он двадцать лет работал за графа и что теперь семидесятилетнему старику 'трудно... становится заниматься: толкуешь, толкуешь ему - едва вразумишь'. У 'сумасшедшего старика' к тому же крутой характер. 'Деспот, каких мир, я думаю, не представлял', - возмущается Андашевский.
Внесценическим персонажем пьесы является 'его сиятельство', князь Михайло Семеныч, занимающий самый высокий пост в правительственной иерархии; от него, облеченного властью, зависят назначения и увольнения министров. В доцензурной редакции пьесы его рекомендовали 'единственным у нас государственным человеком' (позже рукой автора исправлено: 'это единственный у нас человек с государственным взглядом на вещи'). По обыкновению таких высоких лиц, он жалуется на 'безлюдье', на то, что некем заменить выжившего из ума старика: способных людей 'один, два да и обчелся'. Подходящим кандидатом на административный пост он считает только Каргу-Короваева (фамилия совсем в стиле Салтыкова).
Полнейшая беспринципность 'единственного государственного человека' сказывается в том, кому он покровительствует: смотрителем Крестовоздвиженской богадельни он устраивает бывшего управляющего своими именьями Варнуху (иначе Кувыркина, по первоначальному варианту), собственноручно избивавшего рабочих на заводе и получившего за это чин генерал-майора. Должность директора департамента доверяют племяннику 'его сиятельства', камергеру Мямлину - 'идиоту', 'жулику', 'негодяю', 'прощелыге', делающему карьеру 'по милости великосветских тетушек и сестриц'. Обрисовка Мямлина в первой редакции пьесы отличалась гротескностью, даже шаржированностью: ходит он, 'вихляя толстым задом', 'лицо у него перекашивается, и он начинает мычать почти как бык'; это, говорит Мямлин, 'пляска св. Витта, болезнь, которою, наконец, страдал царь Навуходоносор'; при этих словах он 'сильно мычит'. Впрочем, 'передергиванье на лице' у него прекратится, как только ему 'дадут Владимира' (имеется в виду орден св. Владимира - С.Е.).
Писемский рисовал действующих лиц прямо с натуры. Читатели и тем более цензоры искали в 'Подкопах' намеков на определенных лиц, представителей правящей верхушки и столичного светского общества. Замаскировать черты этих 'подлинников' (жизненных прототипов) было в интересах автора, стремившегося протащить свою пьесу через цензурный 'шлагбаум'. Этим, может быть, объясняются произведенные в авторской рукописи замены имен и фамилий действующих персонажей (Зуров - Хмуров - Зыров; Марья Петровна - Марья Сергеевна; Ольга Михайловна Батаева - Ольга Петровна Басаева и др.).
Но и без намеков на 'личности' пьеса полностью сохранила свое злободневное значение. Получился резкий драматический памфлет на продажность, карьеризм, произвол и бездарность царской администрации, на 'египетскую проказу' взяточничества, спекуляций акциями, алчности, моральной распущенности, маразма аристократических верхов.
Трудно было рассчитывать, чтобы пьеса с такой разоблачительной тематикой могла быть в то время отмечена академической премией, о чем хлопотал писатель (между прочим, по совету И.А.Гончарова) после напечатания 'Подкопов' в 1873 году. А.В.Никитенко, вопреки своему прежнему мнению о 'лучшем произведении' Писемского, дал о пьесе уклончивый отзыв; он отдал предпочтение драме 'Ваал' того же автора, которая все-таки тоже не удостоилась Уваровской премии.
Безуспешными остались и настойчивые попытки добиться разрешения поставить 'Подкопы' на сцене.
Н.С.Лесков вспоминал, что Писемский 'совсем расстроился от множества неудач, которые встретил при хлопотах об устройстве этой пьесы. С ней все шло как будто заклятое, - и даже самое заглавие ей долго не давалось'[15]. Действительно, на титульном листе рукописи ЦГАЛИ набросаны один за другим следующие варианты заглавий: 'Большие замыслы', 'Бескровная битва', 'Битва гражданская', 'Подкопы'. Удачнейший вариант - 'Хищники' - в цензурном отношении оказался наименее приемлемым; по выражению Писемского, он вынужден был 'обеститулить' свою пьесу[16].
В 1880 году, незадолго до смерти, писатель вновь обратился с ходатайством о снятии с 'Подкопов' запрещения театральной цензуры, адресуясь на этот раз к начальнику Главного управления по делам печати Н.С.Абазе. Началась длительная переписка. Аба-за, получив благоприятный для автора отзыв цензора драматических сочинений П.И.Фридберга, запросил мнение директора департамента государственной полиции барона И.О.Велио, который, проявив неожиданный либерализм, тоже признал 'возможным комедию эту к представлению допустить'. Однако товарищ министра внутренних дел М.С.Каханов не согласился с бароном Велио, наложив на его отношении резолюцию: 'Ответ неудовлетворительный'. Писемского, несмотря на все старания его и близких ему, опять постигла неудача. Комедия 'Подкопы', по его словам, 'едва, едва пропущенная цензурой для печати', так и осталась 'совершенно воспрещенной для постановки на сцену'[17].
Только в 1905 году было получено разрешение на постановку 'Хищников'. Комедия была поставлена под этим названием в Петербурге в октябре 1905 года и имела успех.
Текст комедии, уже набранный для второго сборника 'Гражданина', но вырезанный цензурой и уничтоженный полицией в конце 1872 года в количестве 3 тысяч экземпляров, до сих пор не разыскан. Первоначальная (наиболее острая) редакция комедии дошла до нас лишь в отрывках. В настоящем издании печатается промежуточная редакция, хотя и смягченная автором, но более соответствовавшая его замыслу, чем текст, публиковавшийся при его жизни. Печатается комедия по изданию А.Ф.Маркса (1911), с проверкой по сохранившейся части автографа.
С.Ф.Елеонский
Примечания
1
1 студент?.. (франц.).
2
2 во весь голос (франц.).
3
3 Будьте так добры, дорогой отец, определите его директором (франц.).
