Если говорить о первом впечатлении от благоустройства улиц, то надо начинать с дорожного покрова[17]. В самом деле, если человек идет или едет по улице, то именно тут, в первую очередь, он ощущает те или иные удобства. Центральные улицы, некоторые части набережных Невы, рек, каналов, центральные площади были покрыты торцом. Торцевая мостовая состояла из шестигранных деревянных шашек, плотно пригнанных друг к другу, на бетонном основании[18]. По такой мостовой всякий транспорт шел мягко, гладко, не говоря уже о рессорном транспорте, если еще к тому же он был на дутых резиновых шинах. Пользоваться таким транспортом по такой мостовой было очень приятно. Однако такие мостовые обходились очень дорого, были непрочны, требовали частого ремонта. А при наводнении шашки размывало водой и они всплывали на поверхность. Вот почему даже не все центральные улицы и набережные были замощены торцом, не говоря уже про остальные части города. Полностью торцами были замощены в 1910–1912 гг. шестнадцать проездов: Невский, Морская, Гоголя, Миллионная, Английская набережная, Дворцовая набережная, Французская набережная, Каменноостровский проспект и другие. Некоторые улицы были замощены торцами частично: Литейный, Владимирский, Загородный проспекты, Садовая улица, набережные Фонтанки, Мойки, Екатерининского канала[19]. Встречалось и асфальтовое покрытие[20]. Но его было так мало, что заасфальтированные проезды можно было пересчитать по пальцам одной руки: Большая Конюшенная, Екатерининская улица[21], часть улицы Жуковского и часть набережной Фонтанки — всё.
Большинство же улиц было замощено булыжником[22] . По тому времени и булыжник считался достаточно сносным покрытием, несмотря на его примитивность и несовершенство. О нем многие жители окраин города могли только мечтать. На рабочих окраинах булыжником были вымощены только главная магистраль, да несколько боковых улиц, наиболее людных, и пути к промышленным предприятиям. О последних «отцы города» проявляли много заботы, так как многие из них и сами были хозяевами этих предприятий или их акционерами. И чем дальше была улица от главной магистрали, тем меньше было признаков булыжника. Земля же без покрова несет на себе все следы капризов погоды: в сухую, жаркую погоду — пыль, в дождь — грязь, лужи, зимой — сугробы снега. В центре города без конца меняли торцы, а на рабочие окраины не давали даже булыжника.
Тротуар на набережных Невы и некоторых частях рек и каналов в центре города был уложен большими гранитными плитами, на улицах тротуары были покрыты известковой плитой квадратной формы[23]. От времени, от небрежного обращения и других причин в этих плитах образовывались выбоины, трещины, отпадали целые куски. Мало тротуаров было в хорошем состоянии, разве уж в самом центре, большинство же носило на себе следы разрушения, где в меньшей степени, где в большей. Чтобы не попасть в выбоину или трещину, особенно каблуком дамской обуви, ходить надо было осторожно.
На захолустных улицах рабочих окраин, где не было замощения проезда и не было тротуара, устраивались деревянные мостки в две-три доски. Мостки были такие узкие, что встречные прохожие с трудом расходились. В большинстве случаев одному их них приходилось сходить с мостков на землю, чтобы дать пройти другому. На этих незамощенных улицах была непролазная грязь или никогда не просыхающие лужи. Поэтому мостки на таких улицах были спасением для прохожих. Доски гнили, ломались, выходили из строя, но о ремонте мостков заботились мало. Уж таково было отношение хозяев города ко всему на рабочих окраинах.
Снег в зимнее время убирался с тротуара лопатой и скребком. Снег с тротуаров собирался в сугробы между тротуаром и мостовой, частично разбрасывался по мостовой для улучшения санного пути для легкового и ломового транспорта.
Широко применялось снеготаяние. Снеготаялки топились дровами. Несмотря на то, что снеготаялки были недостаточно эффективны, все же они спасали положение. Снеготаялки были не у всех домовладельцев. Не имевшие их, брали напрокат у соседей. На рабочих окраинах снеготаяние производилось лишь на главных магистралях, да у фабрик и заводов. Боковые же улицы с их малоэтажным деревянным жилым фондом утопали в сугробах снега, особенно в большие снегопады. Расчищались лишь тротуары, где они были, или дорожка вдоль домов для пешеходов.
Кроме снеготаяния применялось сбрасывание снега в каналы и реки, что создавало крайне неприглядную картину у берегов (от поверхности льда до уровня мостовой и выше были горы грязного снега)[24].
Характерной чертой петербургских улиц были круглые чугунные тумбы обтекаемой формы[25]. Одни были вышиной с полметра, чуть выше, другие — низкие, с четверть метра. Большие стояли на центральных больших многолюдных улицах, маленькие — на боковых и в переулках. Тумбы стояли между тротуаром и мостовой, на одинаковом расстоянии друг от друга. Трудно понять назначение этих тумб. Практически — никакого. Просто установилась такая традиция отмечать границу между тротуаром и мостовой.
По обе стороны ворот дома стояли еще каменные тумбы. Иногда эти тумбы, особенно у богатых особняков, носили декоративный характер. Образцом таких тумб могут служить тумбы у Строгановского дворца на Невском, сохранившиеся до нашего времени. Эти тумбы сохранились от ограды, которая шла вокруг дворца. На определенном расстоянии друг от друга стояли такие тумбы и между ними были протянуты цепи, которые были продеты сквозь кольца, а кольца держали в зубах львиные головы. Есть еще мнение, что тумбы у ворот дома служили для того, чтобы привязывать лошадей [26]. Такое практическое применение можно считать близким к истине.
Все три зоны города отличались друг от друга и по домам и по разным сооружениям. И, как во всем, особенно резко отличались рабочие окраины от всех остальных частей города. Если теперь окраины города изменились до неузнаваемости и даже стали много лучше, богаче, привлекательнее, чем многие районы внутри города, то центр города и прилегающие к нему улицы, несмотря на некоторые изменения, все же в облике своем сохранили основные черты старого Петербурга. В центре — дворцы, архитектурные ансамбли казенных зданий, богатые храмы, пяти-шестиэтажные дома с богатыми квартирами, скульптурные памятники, нарядные мосты, а на некоторых улицах богатые особняки знати или торговых и промышленных королей, — все это сохранилось и теперь, за некоторыми изменениями в лучшую сторону, да многие казенные постройки получили новое назначение в соответствии с новым общественным строем в стране.
На улицах, прилегающих к центру, картина была другая. Большие архитектурные ансамбли были редки или почти отсутствовали, некоторые храмы, представляющие какую-то архитектурную ценность, находятся под охраной и сейчас, но большинство приходских церквей не являлись примечательными, как предмет искусства, и многие из них теперь разобраны. Барские особняки тут были редки, также как и памятники скульптуры. Мосты, за небольшим исключением, были простые деревянные (например через Обводный канал). Улицы были заполнены преимущественно жилыми зданиями и представляли, по сравнению с центром, картину менее пышную, менее нарядную, более однообразную, хотя многие улицы имели свою характерную особенность. Однако по высоте домов эти улицы не уступали центральным. Дело в том, что вместе с ростом города как культурного, промышленного и торгового центра, росла и численность населения. Началось большое строительство жилых домов, так называемых «доходных домов»[27], для извлечения доходов с населения. С увеличением населения росла и квартирная плата[28].
Если некоторые дома с фасада в центре, да и на других улицах, имели какую-то архитектурную выразительность, а жильцы квартир получали достаточно света, то со двора все это выглядело иначе. Это
