вместе позавтракали, и Таська убежала. Квартиру Левочка снял неподалеку, на Мичуринском. Почему-то он никогда за нею не заезжал, и она решила выйти пораньше, купить цветов и фруктов. Цветы он тоже перестал дарить. Когда приходил к ней домой, частенько дарил, а как снял квартиру, перестал. Ну и пусть, он часто дарил безвкусные готовые букеты. Через полчаса она уже была в их любовном гнездышке. И вдруг он позвонил. У Али упало сердце. Она знала, что Римма Павловна уехала к сестре в Рязань.
– Деточка, ты уже не дома?
– Нет, я на Мичуринском, а ты где?
– Ты понимаешь, какая идиотская история… Я уже сел в машину, хотел выехать, а у меня заклинило дверь.
– Какую дверь?
– Дверцу машины.
– И что?
– Сижу, как идиот, запертый в машине. И вот звоню тебе.
– А вторая дверца?
– Так все заблокированы.
– Разблокируй!
– В том-то и штука, что не получается, черт знает что!
– А ты один в доме?
– То-то и оно.
– Позвони кому-нибудь, вызови спасателей наконец!
– Я уже позвонил Федору, но пока он доберется…
– Скажи ему, чтобы взял такси.
– Ох, я идиот, не сообразил. Сейчас я ему позвоню и перезвоню тебе.
Але показалось, что он врет. Просто не придумал приличной отговорки, наверное. Жаловаться любовнице на дурное самочувствие как-то негоже, особенно когда она его ждет, можно сказать, в постели. Но как глупо придумано… А может, это правда? В жизни иной раз случаются самые причудливые истории.
Лев Александрович перезвонил.
– Ты слышишь, Аленька, теперь еще и сигнализация врубилась, – почти плачущим голосом проговорил горе-любовник сквозь вой сирены. – Ты только представь себе, каково мне тут сидеть, взаперти, под этот вой, и рваться к тебе, моя радость.
– Ничего, на вой сирены могут прибежать соседи.
– Но они же не войдут в гараж… Ворота закрыты.
– Что-то я не пойму, зачем же ты сел в машину, если ворота закрыты.
– Так они пультом открываются, а пульт в машине… Ты что, мне не веришь?
– Верю, – вздохнула Аля, а про себя проговорила: «Верю, верю всякому зверю, а тебе, ежу, погожу». Но тут же подумала: Левочка ловелас с таким стажем и опытом, что вряд ли придумал бы такую чушь, скорее всего, это правда. Но жалости к нему почему-то не было.
В этот день он звонил раз десять, но в результате так и не приехал, сославшись на то, что машина вышла из строя.
– Так возьми такси! – в крайнем раздражении от бездарно проведенного воскресенья сказала Аля.
– Девочка моя, у меня уже нет сил, я так переволновался…
– Герой-любовник! – в сердцах бросила Аля.
Лев Александрович почему-то обиделся.
Всю эту историю с машиной он в общем-то не выдумал, он лишь несколько подкорректировал ее. Он и в самом деле собрался ехать к Але и в самом деле у него заклинило одну дверцу, но он быстро с этим справился, однако подумал, что это знак – не стоит им сегодня встречаться. Римма слова не сказала о Верочке, и ее внезапный отъезд к сестре выглядел подозрительно. Уж не выследила ли Верочка его с Алей? И не ждет ли его Римма у подъезда на Мичуринском? Нет, такого счастья мне не надо, к тому же был знак, что ехать не стоит. Вот он и наворотил черт знает чего. И, похоже, не зря. Римма вернулась под вечер, значит, и впрямь не поехала в Рязань. Черт побери, плохо, когда бабы сплетаются в такой змеиный клубок, совсем скверно. Придется снять другую квартиру или вовсе отказаться от встреч с Алей, очень уж неохота ее подставлять. А как же любовь? Нет, Алю я не брошу. Что-нибудь придумается, надо просто не появляться какое-то время на той квартире, Римма еще последит и успокоится. А что это Верочка так взъярилась? Неужто из любви ко мне? Слабо верится, а впрочем… Эта мысль польстила его самолюбию, по крайней мере Верочка никогда не позволяла себе таких фраз. Герой-любовник! Иронизирует, паршивка. Надо было придумать что-то более героическое, например, что на дороге лежал сбитый человек, я его подобрал, отвез в больницу, милиция, то, се. Она бы меня жалела и уважала, а так… Ладно, надо ее хорошенько трахнуть, и ей будет не до иронии. Он не любил мудрствовать с женщинами.
Даниил Аркадьич был расстроен и зол на Марго. Вчера вечером она стояла у окна, смотрела на залитую дождем улицу и выглядела вконец несчастной. Он подошел к ней сзади, обнял, прижал к себе, а она оттолкнула его.
– Марго, ты же сперва помиловала меня, а теперь казнишь…
– Оставь меня, я устала, – пробормотала она и вышла из комнаты. Он почувствовал, что стал ей неприятен. Ну раз так, наверное, мне лучше съехать. Слава богу, квартиру сдать не успел… Значит, буду опять жить один, в этой жизни тоже есть свои прелести, в сердцах решил он. Поживет одна, может, образумится. Впрочем, маловероятно. Господи помилуй, еще каких-то два месяца назад казалось, что жизнь прекрасна, и вот… В этот момент запищал мобильник Марго. Он машинально взял его в руки. Два непринятых сообщения. Никогда прежде он не позволял себе этого, а сейчас открыл сообщения. Одно гласило: «Тебе мало? Скоро еще получишь!» Отправитель не высвечивался. Второе сообщение мало чем отличалось от первого: «Еще держишься, тварь? Недолго осталось!»
Кровь бросилась в голову. Бедняжка Марго! Он быстро стер эту пакость. Ничего, я разберусь, решил он. Оделся и выбежал из квартиры. Его трясло от злости.
Дверь ему открыла хмурая девочка лет десяти.
– Вы к маме?
– Да!
– Мама на съемках. А я вас узнала… Вы хотите видеть Женьку?
– Женьку? – растерялся он.
– Ну, вашу дочь? Она уже спит. Приходите завтра.
– Погоди, когда мама вернется?
– Завтра.
– Ты что, одна с… Женькой?
– Ну да. А вам что?
– А кто же вас кормит?
– А вы чего, заботиться решили? Не стоит, заботчиков у нас хватает! До свидания.
– Один вопрос.
– Ну?
– У вас в доме есть компьютер?
– А вы что, хотите нам компьютер купить? Зря, мама его все равно выбросит.
– Почему?
– Она не хочет, чтобы мы были компьютерными детьми. И сама ненавидит компьютеры. До свидания.
Он спустился во двор и присел на лавку. Тон девочки неприятно поразил его. Эти эсэмэски без указания отправителя явно посылаются с компьютера, да и вся лексика посланий плохо вяжется со Светкой. Она хоть и конченая блядь, но любит порассуждать о благочестии, о хороших манерах… А с техникой у нее и впрямь плохо обстоит. Конечно, такую штуку легко можно поручить более продвинутой подружке… И все-таки сомнения были. Но кто же тогда? Впрочем, может быть, это совсем что-то другое, что-то связанное с бизнесом Марго? Вполне вероятно. А эта Женька? Неужто она и вправду моя дочь? Может быть, стоит завтра встретиться со Светкой и поговорить начистоту? Хотя разве ей можно верить? Необходимо сделать
