шестнадцатиэтажек.
Максим мрачно сплюнул. Эта глупая сучка оставила его в дураках. Он не только не заработал вознаграждения, на которое мог бы рассчитывать, но даже не получил ответа на вопрос, из-за которого пришел на встречу. Оставалась последняя надежда: Татьяна Михеева ему позвонит! Непременно позвонит. Эта барышня не из тех, кто швыряется кавалерами. Сейчас она успокоилась, убедившись, что никто и не думает вымогать у нее деньги. А через некоторое время, прокрутив в своей бестолковой белокурой головке весь разговор с Максимом, поймет, что допустила оплошность, позволив ему уйти. Он ей нравится – это очевидно. Поэтому мысль о том, что, возможно, и она ему нравится, не даст ей покоя. У нее отпечатался номер его телефона. Все в порядке. Обязательно позвонит!..
В заднем кармане джинсов голосом Демиса Руссоса взвыл мобильник. Танкован усмехнулся: ну что я говорил?! Какая удача, что аккумулятор еще не сдох!
Он поспешно достал телефон и уставился на дисплей. Незнакомый номер. У нашей бизнес-леди, оказывается, есть и вторая трубка!
Выждав для порядка несколько секунд, пока греческий тенор не дошел до припева, Максим нажал на зеленую кнопку и расстроенным голосом прохрипел:
– Слушаю вас…
На том конце отозвался еще более мрачный и хриплый мужской голос:
– Гражданин Танкован?
– Да. – Максим не скрывал своего разочарования. – Это я. А с кем имею честь?..
– Блатов. Оперуполномоченный управления внутренних дел Южного административного округа.
У Танкована потемнело в глазах. Этого еще не хватало! Выходит, эта стерва Светка, не дождавшись окончания срока, который сама же и установила, все-таки позвонила в милицию! Южный административный округ! Ну конечно! Все сходится! Ах ты дрянь! Ах ты…
– Руслан Кушев вам знаком? – хмуро поинтересовался голос в трубке.
– Что? – не понял Максим.
Поток мыслей, взметнувшись было, теперь неожиданно рухнул на дно черепной коробки.
– Не что, а кто, – раздраженно поправил человек, назвавшийся оперуполномоченным Блатовым. – Время, что ли, выигрываете на раздумья?
– Какие еще раздумья? – пробормотал Максим. – Кушева знаю. То есть, с Кушевым я знаком… В смысле, не просто знаком, а он мой друг.
– Вы с ним сожительствуете? – уточнил голос в трубке.
– Мы вместе
– Мы из уголовного розыска. Прошу вас незамедлительно приехать сюда.
– Куда?
– В квартиру, которую вы снимаете на пару с Кушевым.
У Танкована похолодели руки.
– А что случилось? Что с Русланом? Он жив?
– А вам бы хотелось, чтобы он был мертв? – незамедлительно отреагировал Блатов. – Нет, он жив… Но в данной ситуации не уверен, что это для него лучше… Поэтому настоятельно прошу вас…
И телефон замолчал. Аккумулятор отработал свое.
7
Оглушенная и пораженная признанием Битюцкого, Маргарита несколько минут стояла в оцепенении, взирая на белое неподвижное лицо с полуоткрытыми глазами и искривленным ртом, покрытое, словно черными трещинами, паутиной проводов энцефалографа. Потом, подгоняемая холодным страхом, бросилась наружу, схватила со стола телефонную трубку и по очереди вызвала лечащего врача Щевьева и ординатора Хатунцева.
Они примчались с разницей в три минуты, деловито осмотрели больного, проверили пульс, реакцию закатившихся зрачков и почти хором приказали:
– Бригаду с дефибриллятором! Живо!
Реаниматоры, среди которых оказался уже знакомый Маргарите санитар в синих штанах, прибыли на служебном лифте в тот самый момент, когда сработала тревожная система. Компьютер наполнил коридор противным писком, на экране осциллографа вытянулась безжизненная прямая, и только монитор энцефалографа продолжал выбрасывать радужные вспышки, свидетельствующие о том, что, несмотря на cбой в работе сердца, мозг Битюцкого еще жив.
Медики молниеносно распределили между собой функции. Пока коротышка готовил к подключению аппарат искусственной вентиляции легких и при помощи металлического кольца прилаживал к прибору эндотрахеальную трубку, двое других раскрыли переносной чемоданчик с дефибриллятором, размотали провода и проверили электроды на разряд.
– Готовы! – крикнул молодой врач-реаниматор с тонкими смешными усиками над верхней губой.
Второй медик с узким непропорциональным лицом откинул простыню, освободил грудь Битюцкого от проводов и приложил к ней чашечки электродов.
– Девятнадцать ноль восемь: производим воздействие бифазным электрическим импульсом на сердечную мышцу пациента. Разряд!
Что-то громко треснуло в воздухе, и худое, костлявое тело старика неестественно выгнулось и подпрыгнуло под руками реаниматора.
Коротышка исхитрился и, разомкнув металлической пластиной зубы больного, ввел ему в рот дыхательную трубку.
– Смелее, Паша, – подбодрил его узколицый. – Здесь важны скорость и простота, а не сложность и точность. – И повернувшись к своему усатому коллеге, приказал: – Еще разряд!
Битюцкий снова подпрыгнул на кровати. Прибор пискнул.
– Есть сердечные сокращения! – холодно констатировал врач.
Паша тем временем, методом тыка нашел треугольник трахеи и ловко просунул трубку до конца.
– Врубай респиратор! – приказал узколицый Маргарите и опять повернулся к усатому: – Сними ЭКГ и сохрани на флэшке!
Девушка подобрала с пола вырванный провод, села на корточки, просунула руку под тумбу и, морщась, воткнула его в сеть. Прибор пискнул и моргнул двумя зелеными лампочками. Маргарита выпрямилась и, нащупав тумблер на панели аппарата, привела его в положение «on». Черная гармошка мехов зашипела, вздулась и опустилась, вгоняя в легкие Битюцкого первую порцию воздуха.
– Есть кардиограмма! – объявил усатый.
– Сворачивай шарманку, – устало распорядился узколицый и подмигнул Маргарите: – Считай, что пока повезло. Вытащили твоего доходягу. Надолго ли – не знаю.
Девушка только сейчас обратила внимание, что противный писк в коридоре прекратился.
Сейчас предстоит подробно описать в журнале проделанную операцию с указанием времени и фамилий врачей, а потом заново снять показания осциллографа.
– Больной был подвергнут электрической дефибрилляции, – зачем-то констатировала она вслух, словно репетировала то, что занесет в журнал. – Чем было достигнуто возобновление мышечной работы сердца.
Усатый посмотрел на нее насмешливо.
– Подвергнут! Достигнуто! – передразнил он. – Больному проведено лечение фибрилляции желудочков сердца, и время, прошедшее с момента появления аритмии до начала электроимпульсной терапии, составляет одну минуту девять секунд! Мы обеспечили эффективную дефибрилляцию в щадящем для миокарда режиме. Ток в течение разряда один раз поменял направление и за очень короткий промежуток времени успел пройти через сердце дважды!
Маргарита растерянно кивнула.
– А ты молодец! – похвалил ее врач Щевьев, который прибыл в ПИТ первым. – Вовремя спохватилась.
– Еще бы, – подтвердил ординатор. – В ее положении на воду дуть станешь.
– Теперь так, – Щевьев вынул из кармана халата шариковую ручку, – введешь внутривенно капельно
