Воду в пальцах удержать? И глядит она со страхом, Как волна воронки роет, Плещется и прочь бежит… Руки слабы, шаг неверен. Эта ли тропинка к дому? Поспешить или помедлить? Где понять, когда и мысль Отказала ей в совете. Так стоит, бледна как смерть, И молчит. В глазах супруга — Приговор. Он меч хватает И на холм ее влечет, Где преступников карают. В чем оправдываться ей — Ей, неверной без измены И виновной без вины? И в тоске с мечом кровавым В дом идет он опустелый. Сын навстречу: «Что случилось? Чья тут кровь? Отец, отец!» «Кровь неверной». — «Нет, неправда! На мече она не стынет, А по лезвию струится, Как из свежей раны. Мать! Мать! иди сюда скорее! Справедлив отец! Скажи, Что он сделал? На кого он Поднял меч?» — «Молчи, молчи! Это кровь ее, несчастный, Матери твоей». — «Отец! Что ты говоришь? Опомнись! Нет, ни слова, дай мне меч! Ты жену казнить был вправе, Но не мать мою убить! За возлюбленным супругом На костер идет жена, А за матерью любимой Верный сын идет на меч!» «Стой! — отец кричит безумный.— Время есть! Беги скорее! Голову приставишь к ране И концом меча коснешься — К жизни возвратится мать». Весь дрожа, не узнавая, Видит сын тела двух женщин Обезглавленных. О, боги! Выбора страшнее нет! Материнскую схватил он Голову и, не целуя, К телу ближнему приставил И благословил мечом. И восстал гигантский образ. С материнских уст нежнейших, Дивно-сладостных, слетели К сыну скорбные слова: «Сын, такая торопливость! Мать твоя лежать осталась Рядом с дерзкой головою — Жертвой правого суда. А меня навек привил ты К телу женщины преступной. С мудрой волей, с дикой страстью Буду жить я средь богов. Так небесно пред очами Образ юноши витает, В сердце тайно проникая, Будит сладострастье в нем. Век он возвращаться будет, То взмывать, то опускаться, И мрачнеть, и просветляться, Как Всесильный пожелал. Лику ясному велел он, Пестрым крыльям, стройным членам Божеству — меня, земную, Наважденьем искушать; Ибо шлет соблазн и небо, Если боги захотят. Вот и я, жена брамина, Неба головой касаюсь, Но, как пария, — всем телом — Тяжесть чувствую земли. Сын, утешь отца в печали. Возвращайся и запомни: Ни раскаянье слепое, Ни бездушная гордыня Пусть не связывают вас.
