психую, как дурак, и никак не могу найти нужные слова, чтоб объяснить,
что на самом деле чувствую… Это от безысходности, наверное… Я за эти
полтора месяца совсем извёлся. Может быть, я уже упустил возможность
всё поправить, и для тебя всё это уже не имеет значения, но я должен
сказать… Лин, я не могу без тебя. На тебе свет клином для меня
сошёлся. Если ты не со мной, всё паршиво и бессмысленно… Мне так
больно от того, что я сам всё испортил, прямо хоть в петлю лезь.
Никогда не думал, что окажусь в такой ситуации, потому что всегда
знал, что мне только ты нужна, и сейчас тоже это знаю. Подозреваю
даже, что я однолюб, хоть тебе, наверное, сложно в это поверить, —
горько ухмыльнулся он. — Знаешь, я в тебя с десяти лет влюблён и за
всё это время мне ни разу не приходило в голову, что кто-то может быть
красивее и лучше тебя. И что же мне теперь с этим делать, Лин?
— С десяти...? – неожиданно для себя самой удивлённо пробормотала
Лин. — Ты никогда мне не говорил. Мы же только в старших классах
стали общаться.
Он отрицательно покачал головой.
— Я и до этого замечал тебя на улице и в школе, когда мы ещё совсем
детьми были. Ты же рыжая, тебя сложно не заметить. Но в душу ты мне
запала, когда я увидел тебя как-то в парке. Ты была в таком пышном
зелёном платье с оборками, сидела прямо передо мной на карусели, твои
волосы разлетались по ветру и на солнце казались золотыми. Это было
похоже на волшебство. Я от тебя глаз не мог оторвать. Ты моя детская
любовь, первая и единственная.
— А я помню то зелёное платье, — вдруг улыбнулась Лин. — Оно мне
очень нравилось. Я воображала, будто я лесная фея, когда надевала
его.
— Ты была похожа на фею, — кивнул Никита.
Она молча смотрела в его глаза.
— Лин... я страшно по тебе скучаю, — вдруг тихо и проникновенно
сказал он. — Мне так тошно от мысли, что всё для меня уже в прошлом…
Ты совсем не можешь простить меня?
— Я тоже скучаю по тебе, Ник, — ответила она, с трудом сдерживая
слёзы.
— Ну что ты, Лин? — шепнул он, притягивая её к себе. — Я же тут,
только позови. Клянусь, я никогда больше не обижу тебя.
Она так соскучилась по его рукам и губам, и по этому ощущению
правильности происходящего и собственной души на месте, что смогла,
наконец, забыть о своей обиде. Она вновь готова была доверять ему и
любить. Потому что для неё на нём тоже свет сошёлся клином. Правда,
она предпочла об этом умолчать.
***
— Значит, ты тоже одна из них, — произнёс Никита тоном, в котором она
не сумела различить никаких эмоций.
— Тебя это смущает? — спросила Лин, испытывая какое-то внутреннее
напряжение.
— Нет… Нет. Просто это немного неожиданно, — сказал он, растирая
пальцами лоб. — Я знал, что твой отец такой, но я привык к тому, что
сама ты такая же, как я… Я обычный. Тут выше головы не прыгнешь. А у
