после ужина сыграть партию-другую в шахматы.
К Дрого Босье Рейф потерял всякий интерес, однако, похоже, был не прочь разузнать о других остановившихся в аббатстве путниках. О путниках его лет и его положения!
— Об этом вам лучше спросить у брата Дэниса, — уклончиво ответил Кадфаэль. — А вообще-то теперь у нас затишье. Больше половины комнат в доме пустует.
Между тем они, бок о бок, подошли к крыльцу странноприимного дома. Косой предвечерний свет стал уже тускнеть, постепенно переходя в серые сумерки.
— Я вот насчет того убитого в лесу, — вымолвил Рейф. — Наверное, ваш шериф уже ищет разбойников, что объявились так близко от города. Может, уже и подозреваемые в этом убийстве есть?
— Есть, — ответил Кадфаэль. — Правда, тут еще многое неясно. В наших краях появился один беглый виллан. — Не подавая вида, что проверяет Рейфа, Кадфаэль добавил: — Молодой парень, лет двадцати…
Нет, не одних лет и положения с Рейфом! И разумеется, тот отнесся к сказанному без всякого интереса. Просто покивал головой.
— Что ж, доброй охоты! — пожелал Рейф таким тоном, словно ему было совершенно безразлично, виновен Гиацинт или нет. Он просто не хотел вникать в это дело.
Рейф поднялся на крыльцо и вошел в дом. Кадфаэль подумал, что за ужином его наверняка будут интересовать все мужчины средних лет. Но кого же он ищет? Как зовут этого человека? Впрочем, Рейф не спрашивал имен, ибо назваться ведь можно как угодно. Как бы то ни было, ищет он вовсе не Дрого Босье из Нортгемптоншира.
Глава восьмая
Утром Хью Берингар вместе с шестью верховыми стражниками выехал в Итон. Еще дюжину своих людей он оставил за рекой у тракта, чтобы те тщательно прочесали поля и леса в полосе между Рокстером и Эйтоном. Беглого убийцу следовало бы искать дальше к западу, однако Ричард наверняка находился где-то рядом, поблизости, если он и впрямь собирался предупредить Гиацинта о грозившей ему опасности. Отряд Хью прямым ходом проследовал по тракту от Форгейта до Рокстера, а оттуда короткой дорогой через лес к скиту Кутреда, куда, видимо, направлялся и Ричард в поисках Гиацинта. Судя по рассказу Эдвина, Ричард лишь на несколько минут опередил Босье и наверняка поехал короткой дорогой. И все-таки до отшельника мальчик так и не добрался.
— Мальчик Ричард? — удивился отшельник. — Вчера вы меня о нем не спрашивали, только о том человеке. Нет, Ричарда здесь не было. Я отлично помню молодого лорда, упаси его господь! Понятия не имею, куда он мог подеваться.
— И вы не видали его? Он уже второй день как исчез.
— Нет, не видал. Дверь у меня не запирается, даже ночью, — сказал Кутред. — Я всегда здесь, если кто приедет. Если бы мальчик оказался в беде, где-нибудь поблизости, он наверняка прибежал бы ко мне. Но я его не видал.
Обе двери скита и впрямь были открыты настежь, так что обстановка жилой комнаты и часовни была видна даже снаружи.
— Если узнаете что-нибудь о мальчике, пошлите известие ко мне или в аббатство, — попросил Хью. — Или сообщите моим людям, которые прочесывают лес.
— Так я и сделаю, — мрачно ответил Кутред, стоя у изгороди своего огорода и провожая взглядом всадников, направившихся в сторону Итона.
Едва заслышав глухой и дробный стук конских копыт по утрамбованной земле двора, Джон Лонгвуд немедленно отъехал верхом от одного из сараев, стоявших чередой вдоль частокола. Его руки и лысина были цвета темного дуба, ибо большую часть времени он проводил под открытым небом, причем в любую погоду, и ни одно дело во владениях Люделов не обходилось без него. С удивлением и любопытством, но никак не с тревогой, он смотрел на подъехавший к воротам отряд Шерифа и двинулся встречать гостей.
— Милорд, что привело вас сюда в такую рань? — Лонгвуд обратил внимание на экипировку отряда. Ни собак, ни соколов, — но мечи у пояса, а у двоих даже луки за спиной. Похоже, это уже совсем другая охота. — У нас тут все в порядке. А что случилось в Шрусбери?
— Мы ищем двух пропавших людей, — коротко сказал Хью. — Только не говорите мне, что не слыхали об убийстве, случившемся два дня назад неподалеку отсюда. А тут еще слуга отшельника исчез, причем есть подозрение, что он из беглых вилланов и у него были основания к убийству. Похоже, он опять сбежал. Но это первый из двоих, кого мы ищем.
— Ну конечно, мы слыхали об убийстве, — с готовностью согласился Лонгвуд. — Но я думаю, что убийца давным-давно унес ноги. С тех пор как он был у нас и взял медовые лепешки, которые леди Дионисия послала Кутреду, о нем ни слуху ни духу. Леди не очень-то жалует его. Я слышал, как она его бранила. Этот парень, конечно, еще тот фрукт! Но я думаю, что мы его больше не увидим. Впрочем, оружия при нем никогда не было, — сказал он и в задумчивости нахмурился. — Как знать, может, это и не он убил своего хозяина. Угроза быть схваченным вполне могла заставить его скрыться как можно быстрее. В незнакомых местах его хозяин вряд ли добрался бы до него. Зачем Гиацинту было убивать? Оставаться здесь куда опаснее.
— Никто его пока не обвиняет, — сказал Хью. — Но и оправдать нельзя, пока его не нашли. В любом случае, он мне нужен. Однако у нас, Джон, есть и еще один пропавший. Это внук вашей леди — Ричард. Примерно в то же время, когда произошло убийство, он уехал из аббатства и до сих пор не вернулся.
— Молодой лорд! — Лонгвуд открыл рот от удивления. — Это случилось два дня назад, а мы узнаем лишь сегодня! Боже правый, она же с ума сойдет! Как это произошло? Кто увел его?
— Никто его не уводил. Он просто оседлал своего пони и уехал сам, по собственному желанию. Но вот что с ним стряслось, никто не знает. А поскольку один из разыскиваемых подозревается в убийстве, я осматриваю каждый дом и каждый сарай, а заодно мои люди ищут и Ричарда. Я знаю, Джон, вы отличный управляющий, но даже вам не дано знать абсолютно точно, что творится в итонских закоулках. Однако именно это я намерен выяснить, и не только в самом Итоне, но и во всей округе. Передайте леди Дионисии, что я хочу поговорить с ней.
Джон Лонгвуд смиренно наклонил голову и удалился. Хью спешился и подошел к ведущему в дом высокому крыльцу, прикидывая в уме, как поведет себя леди Дионисия, когда выйдет к нему из широкой двери дома. Если она и впрямь до сих пор не слыхала об исчезновении мальчика и впервые услышит это сейчас из уст своего управляющего, ему следует ожидать гневного натиска, усугубленного искренним горем и отчаянием. А если это для нее не новость, то у нее было время подготовиться к представлению гневной сцены. Однако Хью полагал, что старая леди так или иначе выдаст себя. Что же касается Джона Лонгвуда, то его честность была вне всяких подозрений. Если старая леди прячет мальчика, то управляющий не имеет к этому никакого отношения. Никогда бы он не стал плясать под ее дудку, ибо он отлично знает, что является управляющим Ричарда, но никак не управляющим леди Дионисии.
Леди решительно вышла на крыльцо, ее юбки развевались, глаза горели огнем.
— Что я слышу, милорд! Это невозможно! Что значит: «Ричард пропал»?
— Однако это так, госпожа, — вымолвил Хью, внимательно следя за выражением ее лица и нисколько не смущаясь тем обстоятельством, что ему приходится задирать голову. Впрочем, даже не стой старая леди на высоком крыльце, шерифу все равно пришлось бы смотреть на нее снизу вверх, ибо леди Дионисия была выше его ростом. — Его нет с позавчерашнего вечера, когда он покинул монастырскую школу.
— И я узнаю об этом только сегодня! — возмущенно воскликнула старая леди и воздела руки к небу. — Два дня назад! Вот как монахи заботятся о вверенных им детях! И сами же не дают мне позаботиться о ребенке, который есть плоть от плоти моей! Если что-нибудь случится с моим внуком, аббат ответит мне. Вся вина целиком ляжет на него. А вы, милорд? Что предпринимаете вы? Ричарда нет второй день, а вы сообщаете мне это с таким опозданием…
Леди на мгновение смолкла, но лишь для того, чтобы перевести дыхание. Седая, высокая, грозная, она стояла на крыльце и метала очами молнии, ее благородное лицо раскраснелось от гнева. Понимая, что эта пауза едва ли продлится долго, Хью не преминул воспользоваться ею.
— Был ли здесь Ричард? — твердо спросил он, бросая своим вопросом вызов ее явно напускному гневу и отчаянию.
Леди Дионисия перевела дыхание, но так и осталась с открытым ртом.
