Тот потянулся за сигаретами, закурил, потом ответил, глядя задумчиво в окно:
— А что жалеть, отец? Ну, осталось мне два года до пенсии, и что потом? Ни жилья, ни будущего, ни жены. А тут — шанс начать все сначала. И все, что при мне было — останется! — постучал пальцем по виску.
Отец улыбнулся в ответ:
— Правильно мыслишь, сын. Хоть Родину жаль до слез — но мы ей свой долг отдали сполна. Пора и о себе подумать. Вызывай такси — едем в банк и к матери.
— А в банк-то зачем?
— Ха, ты думаешь, что это за клочок бумаги? Не угадаешь! Номер счета и код, чтобы деньги на сборы и на билеты получить. Наше отправление через неделю! В первой партии летим, гордись!
…Столяров на миг застыл на месте, прислушался к себе — что-то было не так: легкое жжение по всему телу, шум в голове. А, ерунда! Выпил больше, чем нужно. Во дворе просигналили — пришла машина. Легко, словно мальчишка, сбежал вниз с третьего этажа по лестнице и тут застыл на площадке — сбежал ведь! Действует лекарство! Не обманули! Ввалился в салон подержанного «Форда», плюхнулся на сиденье. Назвал адрес. Тут же рядом устроился сын, поехали!..
Грудь распирало веселье. Хмельное, необузданное. На глазах улучшалось начавшее ослабевать зрение. Стихла ноющая боль в попятнанной осколками американской мины ноге, исчезали старческие пятна на кистях… В банке, едва он показал листок из коробки с лекарством для омоложения, мгновенно принесли бумажный пакет с пачками купюр. Он сунул их, не считая и не вскрывая, сыну, было не до того — Владимир спешил к жене, зная, что каждое мгновение жизни дается ей с трудом. И что он может опоздать…
В холле сунул сыну купюру, указав на автомат по продаже напитков:
— Купи матери сок.
Тот без слов подскочил к хитроумному агрегату, проделав нехитрые манипуляции, вытащил из ящика пластиковую бутылку. Оба Столяровых поднялись в лифте на пятый этаж, чуть ли не на цыпочках вошли в палату. Бригитта спала, и будить ее не хотелось. Боль была очень сильной, но на инъекции наркотика женщина не соглашалась ни в какую, и засыпала лишь тогда, когда измученный страшной болью организм милосердно отключал сознание… Но, словно почувствовав появление близких людей, спящая открыла глаза и, увидев сына, через силу улыбнулась:
— Сынок! Радость-то какая…
Михаил оторопел — всего два года не видел мать, а как она изменилась! На кровати лежала маленькая высохшая женщина, и только знакомая улыбка помогла понять, что это действительно мама… Мужчина ужаснулся про себя, не показывая своего испуга, подошел ближе и коснулся губами впалой щеки:
— Здравствуй, мама, я приехал.
Отец между тем торопливо высыпал из коробки шесть полосатых пилюль, открыл сок:
— Солнышко, прими, пожалуйста…
Та вздохнула:
— Столько всякой гадости выпила… Не поможет ведь… Но раз ты настаиваешь, только чтоб тебя успокоить.
Проглотила, поморщилась. Запила соком.
— Что за гадость мне дал, а? Опять что-то рекламировали, а ты купился? Или Миша привез?
Владимир радостно улыбнулся:
— «Второй шанс», родная моя!
— Что за второй шанс? — не поняла женщина.
— Ты что, про новых инопланетян не слышала?
— Так, сестры сплетничали… Погоди, так это — оно?!
— Да.
— Стоп, старый, ты что, согласился невесть куда податься?
— А что нам терять с тобой? Ведь нашей страны больше нет. А помирать — не больно-то и охота.
— Не навоевался?!
— Это еще бабушка надвое сказала, может, и не придется в руки оружие брать! Да и воюют там по- другому. Уж безоружным на пулеметы не пошлют…
Старушка внимательно посмотрела в глаза мужу, потом слабо кивнула и вдруг всполошилась:
— Подожди-ка… Сколько ты мне этих пилюль дал хоть?
Владимир улыбнулся:
— Шесть…
— Ах, ты же старый дурак!!! Мне же шестнадцать лет будет!
Столяров почесал в затылке:
— Млин… Чего-то я не подумал… Хотя мне, вообще-то, самому двадцать лет стукнет…
Сын рассмеялся, громко. В голос:
— Ну, батя — перестарался!..
Москва встречала будущих терран солнцем. И это многим казалось хорошим предзнаменованием. Владимир легко подхватил увесистый чемодан, закинул на плечи рюкзак и слегка оттопырил локоть:
— Пошли, жена?
Стоящая рядом с ним совсем молоденькая девушка, почти подросток, дурачась, отскочила:
— Не приставай к маленьким!
Затем рассмеялась, чмокнула мужа в щеку и кивнула высокому мужчине, стоящему рядом с ними:
— Двинули, сын!
Семья Столяровых вступила на движущуюся дорожку длинного эскалатора, ведущего к посадочному полю, где застыли узкие, если смотреть издали, корпуса орбитальных транспортов. Вблизи челноки оказались огромными. Глава семьи еще раз взглянул на потертый клочок газеты, где был записан номер, затем прошел по роскошному коридору корабля на забронированные места. Подскочил робот-паучок, ухватил поставленные возле сидящих вещи, прогудел:
— Ваш номер, пожалуйста.
Ошеломленный Владимир произнес цифры. Кибер вновь прогудел:
— Ваш багаж будет ждать вас в каюте…
И умчался. Из-под навьюченной на себя ноши шустро семенили тоненькие лапки. Сидящий рядом брат, такой же точно, как и шестьдесят лет назад, пробасил:
— Ну, дела…
Его жена, стройная, словно тополь, бывшая русская эмигрантка, послушно кивнула головой, эхом вторя мужу, с которым сравнялась возрастом. Устроившись поудобней, все занялись своими делами. Кто разглядывал других пассажиров, угадывая в них таких же бывших стариков. Александр и Мария, прикрывшись обнаруженным в ящике под креслом одеялом, стали целоваться. Один Михаил молча смотрел в иллюминатор, но и он вздрогнул, когда в проходе появилась высокая, удивительно красивая девушка с необычного цвета фиолетовыми раскосыми глазами и узкими кистями рук в незнакомой униформе. Все застыли, глядя на сюзитку, поскольку никем другим она быть не могла. А инопланетянка, совсем по- человечески улыбнувшись, грудным низким голосом заговорила по-русски:
— Уважаемые пассажиры! Просьба во время полета сохранять спокойствие и не вставать со своих мест. По прибытии на корабль — следуйте за роботом с вашим номером, он отведет вас в вашу каюту. Об остальном вы узнаете на орбите.
— Странно, такая техника, а объявление делают, как у нас в «Аэрофлоте» в шестидесятые годы… — сказал недовольно выглянувший на голос из-под одеяла Александр, но его перебил Михаил:
— Зря вы так, дядя Саша! Обратили бы внимание, что ее слышали все. А она даже голос не напрягала. Просто сразу пугать нас не хотят, чтобы не было футуршока.
— Слова-то какие знаешь… Умные.
Но тот не обратил внимания на подколку и мечтательно произнес:
— Эх, мне бы такую…
Владимир толкнул жену в бок:
