– Ваши дела обстоят еще хуже, чем вам кажется, мистер Немо, – сказала я. – Если снова плюхнетесь в свою канаву, вас оттуда живо извлечет полиция. Вы действительно не знаете, что этот низкий, презренный... в общем, что Каленищефф убит и что вы – один из главных подозреваемых?
Реакция Немо на мои слова окончательно рассеяла сомнения. Предположим, изумление еще можно разыграть, но так густо покраснеть не сумел бы даже самый изощренный лицедей.
– Знаю, вы его не убивали, – продолжала я. – Поэтому буду с вами откровенна, мистер Немо. Вы будете посвящены в тайну, о которой неизвестно даже моему мужу и, хочу надеяться, сыну, хотя с Рамсесом лучше всегда быть настороже.
Немо с трудом овладел собой.
– Для меня это большая честь. Если вы не сказали даже профессору, то...
– У меня нет выбора. Вы все равно знаете, кто такая наша молодая дама. Труп нашли в ее гостиничном номере. На свое счастье, девушка успела сбежать, но она главная подозреваемая. Кроме того, у меня есть основания опасаться, что ей грозит Другая, еще более серьезная опасность. Пока я не найду настоящего убийцу, нашей гостье придется хранить инкогнито и скрываться. Конечно, ее отношениям с Каленищеффым недоставало скромности, но я уверена, что дальше этого дело не зашло. Ей нужна ваша помощь. Презрения она не заслужила. Итак, ваш ответ?
– Не верю своим ушам! – вскричал Немо. – Все это для меня новость! Да, в ту ночь я был у гостиницы. Я следовал... своим наклонностям. Но при том собирался прибыть утром к вам, как договорились. А потом я передумал... С наркоманами так случается. Чтобы не ждать несколько часов, я решил проявить независимость и добраться до Дахшура самостоятельно. Но если бы я рассказал все это полицейским...
– Они бы вас еще больше заподозрили, – согласилась я.
– Конечно! – Немо откинул со лба медную прядь. – Клянусь, миссис Эмерсон, я не убивал этого негодяя! Но как ее вообще могли заподозрить? Она и на жука-то боится наступить, не говоря о том, чтобы лишить жизни человека...
– Ваши несвязные восклицания свидетельствуют о добросердечии, но толку от них чуть! – Я встала. – Наша задача – поймать настоящего убийцу и тем самым снять подозрение с вас и с мисс Дебенхэм. Наш главный противник – Гений Преступлений по прозвищу Сети. Вы согласны мне помогать?
– До последнего вздоха! – Немо сжал кулаки и сверкнул глазами. – Чего бы это мне ни стоило! Я готов на любой, даже на смертельный риск.
– Не думаю, что до этого дойдет. Начнем с малого: поставьте палатку для мисс Маршалл – будем называть ее так, если она выбрала себе это имя.
Немо сразу сник.
– Я не смею отсюда высовываться, – пробормотал он. – Не хочу попадаться ей на глаза в таком виде.
– Тогда полезайте на крышу и спуститесь оттуда во двор. Здоровому молодому мужчине это раз плюнуть. Когда мы уйдем, вы спокойно вернетесь в дом. Не забудьте, мистер Немо, я рассчитываю, что сегодня вечером вы приглядите за Рамсесом. Сомневаюсь, чтобы наши недруги осмелились сюда проникнуть, зато сам Рамсес вполне способен улизнуть, если за ним не присматривать. Я привезла вам приличную одежду. Вымойтесь, побрейтесь, причешитесь – все необходимое вы найдете вот в этом пакете. Хочу видеть вас завтра утром образцовым английским джентльменом.
Пока что он выглядел не джентльменом, а болван болваном, как выразился бы Эмерсон (хотя мой дорогой супруг наверняка нашел бы словечко покрепче). Все чаще убеждаюсь, что живость моего ума повергает собеседников в транс. И все же я надеялась, что мистер Немо ничего не перепутает. Призыв помочь юной леди, угодившей в беду, должен был задеть чувствительную струнку его английской натуры.
Умница Энид вышла в «гостиную», только когда до нее донесся мой голос. Эмерсон встретил ее с подозрительным радушием.
– Рад, что вы снова на ногах, мисс Маршалл! Если вас опять одолеет хворь, немедленно бегите к миссис Эмерсон за рвотным корнем. Завтра утром мы приступаем к раскопкам у подножия пирамиды. Скажите-ка...
Я поспешно перебила его:
– Лучше расскажи нам о своих сегодняшних успехах, Эмерсон. Ты обнаружил туннель?
– Всего лишь пару кирпичей, – ответил он недовольно. – Не сомневаюсь, что там был подземный переход, но грабители польстились даже на камни. Рыться дальше бессмысленно. Лучше я начну раскопки у подножия пирамиды. Одной бригадой землекопов будет командовать мисс Маршалл, другой...
На лице девушки проступил ужас. Я поспешила ей на выручку:
– Лучше пускай первые несколько дней мисс Маршалл поработает со мной, чтобы перенять наши методы. Я собираюсь изучать малую пирамиду. Чтобы узнать, сохранилось ли что-нибудь в ее погребальной камере, потребуется совсем немного времени. Если понадобится, мы наймем еще людей...
– Не знаю, Пибоди... – начал Эмерсон, но мое внимание привлек вовсе не он, а Рамсес.
Губы нашего сына были плотно сжаты, что само по себе весьма примечательно. Наше чадо либо говорит, либо собирается заговорить. Если же Рамсес помалкивает, жди беды. Надо поскорее потолковать с ним по душам! Судя по всему, Рамсес что-то знает о малой пирамиде. Возможно, копался там в прошлом году. Без разрешения, разумеется...
– Ладно, решено, – говорил между тем Эмерсон. – Тебе не кажется, что уже поздно, Пибоди?
– Вовсе нет, – отозвалась я рассеянно, все еще переживая из-за двуличия родного дитяти. – А куда дели мои покупки?
Эмерсон указал на неопрятную кучу в углу.
– Придется все это разобрать, – сказала я со вздохом. – Кое-что унесем в палатки. Но здесь не все, что я привезла...
Недостающее нашлось во дворе. Роскошный букет превратился в непривлекательные лохмотья.
– Ты даришь самой себе цветочки, Амелия? – ввернул Эмерсон.
– Нет, это подарок одного любезного джентльмена. – Не подумайте, будто я пыталась вызвать у него приступ ревности, просто любого мужа полезно держать в тонусе.
– Бехлер! – проворчал Эмерсон. – Ох уж эти французы!
– Он не француз, а швейцарец.
– Один черт!
– В любом случае цветы не от него. Честно говоря, я толком не знаю, от кого они. Букет вручил мне цветочник. Он был так хорош! Понюхай, Эмерсон, аромат еще сохранился.
Я игриво сунула розы ему под нос. Эмерсон вскрикнул, вытаращил глаза, ударил меня по руке и запрыгал на месте. Злополучный букет оказался на полу.
Мисс Маршалл на всякий случай отбежала в дальний угол. Зная Эмерсона, я не разделяла ее тревогу, но реакцию благоверного сочла чрезмерной, о чем не преминула ему сообщить.
– Человек хотел сделать мне приятное. Разве стоит устраивать из-за этого такое представление?
– Приятное?! – Эмерсон смотрел на меня с нескрываемым ужасом. Я увидела на его загорелой щеке полоску крови. – Не знал, что теперь принято прятать в букетах ос! – Он остервенело топтал многострадальный букет. – Когда мое лицо... вот тебе!.. почернеет... вот тебе!.. ты вспомнишь... вот тебе! что я отдал жизнь за тебя, Амелия!
Присказка «вот тебе!» была обращена, к счастью, всего лишь к поникшим цветам.
– Что с тобой, Эмерсон? – испуганно спросила я, бочком подбираясь к нему. – Да хватит же скакать! От физических усилий яд лишь быстрее распространится по сосудам!
– Гм! – промычал Эмерсон и замер.
Пытаясь усмирить отчаянно бьющееся сердце, я осмотрела его щеку. Крошечная царапина, и только. На укус ядовитой рептилии или насекомого это совершенно не походило. Но окончательно успокоил меня безмятежный голос Рамсеса:
– Здесь нет никакой живности. Наверное, ты поцарапался чем-то металлическим, папа. Очень сомнительно, чтобы эта штучка...
Эмерсон молнией метнулся к сыну:
– Не трогай!
