– Знаете, леди Джулия, – заговорил наконец барон и вдруг подмигнул ей, – мы с вашим братом старые друзья. Так что называйте меня по имени. Просто Адриан.
Кэтрин с удивлением взглянула на гостя. «А впрочем, ничего особенного, – решила она. – Если подобная фамильярность ограничивается лишь дружеским общением, то ничего предосудительного в этом нет».
Джулия вспыхнула.
– Я, право, не знаю, что и сказать, милорд…
Доминик еще больше помрачнел.
– Это неприлично, Адриан, и ты не можешь не понимать этого. Я запрещаю, я не допущу никакой фамильярности между моей незамужней сестрой и известным распутником.
Барон в изумлении уставился на друга. Ясно было, что он никак не ожидал от него столь бурной реакции. Тут Кэтрин схватила мужа за локоть:
– Доминик, пожалуйста, успокойся.
Адриан нервно рассмеялся и сказал:
– Неужели мой молодой друг внезапно превратился в олицетворение респектабельности? – Это была довольно жалкая попытка шуткой разрядить обстановку.
Джулия улыбнулась и тут же с тревогой покосилась на брата. Барон приблизился к ней и проговорил:
– Предлагаю называть друг друга по имени только в отсутствие строгого хозяина дома. – И он подмигнул ей заговорщически. – То, о чем человек не знает, не может быть источником душевных мук для него.
Это тоже была шутка, но Доминик вдруг пришел в ярость. Скинув руку жены со своего локтя, он с угрожающим видом шагнул к барону:
– Это уже слишком, Мелвилл. Если ты не в состоянии вести себя прилично в присутствии моей сестры, я вынужден просить тебя удалиться. Я этого не потерплю. Ведь ты хочешь воспользоваться тем, что моя сестра уже в летах и очень одинока, не так ли?
Джулия ахнула и залилась румянцем.
– Доминик!.. – воскликнула она.
Адриан же отшатнулся от друга, ошеломленный его словами. И Кэтрин прекрасно понимала барона. Ведь он, судя по всему, был настоящий джентльмен и не мог бы воспользоваться слабостью женщины. Тем более что речь шла о сестре его друга…
Собравшись с духом, Кэтрин встала между мужчинами.
– Довольно! – воскликнула она. Затем повернулась к Адриану и Джулии: – Мне очень жаль, но Доминик сегодня сам не свой. Я уверена, он вовсе не собирался…
– Не надо объясняться за меня. – Доминик перевел гневный взор на жену. – Я сам вполне могу сказать, что имею в виду.
– Думаю, тебе следовало бы взять свои слова обратно, – заявил барон, взглянув на друга с нескрываемым презрением. – Ты должен извиниться передо мной и перед своей женой. А в первую очередь – перед сестрой за свою непристойную выходку. Ты знаешь меня много лет и не можешь не понимать, что ничего дурного я не имел в виду. Если я и был очарован красотой твоей сестры, то это никак не давало тебе права обвинять меня в бесчестных намерениях.
Джулия снова посмотрела на брата; в глазах ее блестели слезы. Казалось, она хотела что-то сказать, но не находила слов.
Доминик пожал плечами и пробурчал:
– Если я вхожу в собственную гостиную и вижу, что мой лучший друг смотрит на мою сестру похотливым взглядом, я бросаюсь на защиту сестры. Полагаю, что это вполне естественно, поэтому не собираюсь извиняться. – Коротко кивнув, он резко развернулся и вышел из гостиной.
Кэтрин молча проводила мужа взглядом. И почему он так разозлился, увидев, что между его сестрой и другом вспыхнуло чувство? Она обернулась и увидела, что Адриан бледен как полотно, а Джулия едва сдерживает слезы.
– Простите меня, – сказала Кэтрин. – Доминик вел себя ужасно, совершенно непростительно… Но он был в таком напряжении все последнее время. Я не знаю, чем он занимается здесь, в Лэнсинг-Сквере, но похоже, что это дело отнимает у него все силы. Я поговорю с ним. Уверена, что он успокоится, когда сможет рассуждать здраво. И он обязательно принесет свои искренние извинения вам обоим. – Барон и золовка смотрели на нее с явным недоверием, и она добавила: – Выпейте чаю пока, а я пойду найду мужа.
Не дожидаясь ответа гостей, Кэтрин поспешно вышла из гостиной. Страшный удар по добрым отношениям был уже нанесен. Ей не надо было видеть лица своих гостей, чтобы понимать это. Но если она сумеет объяснить мужу, что он вел себя глупо, то, может быть, удастся сохранить хоть какие-то отношения и с Джулией, и с бароном. Дружба с этими людьми помогала Доминику заполнить пустоту в сердце – Кэтрин прекрасно понимала это.
Она свернула к лестнице, поднялась на второй этаж, затем на третий и наконец добралась до чердака. Если Доминик проводил здесь целые дни, то сюда же, скорее всего, направился и сейчас.
Услышав громкую брань, Кэтрин поняла, что была права в своих предположениях. Прикрыв за собой дверь, она посмотрела на мужа. Доминик стоял возле дальней стены, в ярости сжимая и разжимая кулаки. Он сделал глубокий вдох, но, похоже, это мало помогло ему.
Кэтрин медлила. Ей вдруг пришло в голову, что к мужу сейчас приближаться небезопасно. Но тут он со вздохом прислонился к стене, и она поняла, что надо действовать. Ясно было, что он нуждается в ней.
– Что ты здесь делаешь, Доминик? – спросила она.
Он вздрогнул и повернулся к ней. Судорожно сглотнув, проговорил:
