Глава 19
Кэтрин вздохнула и принялась барабанить пальцами по столу. Она знала, что ради будущего ребенка должна поесть. Жена хозяина гостиницы подала ей жареного фазана, картофель и хлеб, но она не могла проглотить ни кусочка, никак не могла заставить себя приняться за еду. Ей не хотелось есть. Ей не хотелось пить. И совершенно не хотелось ни о чем думать.
Кэтрин находилась в дороге уже два дня; она держала путь на север Англии, где жили ее друзья, и сопровождала ее только горничная. Казалось бы, ей следовало забыть обо всем из-за тягот пути, однако душевная боль не становилась слабее. Более того, она почти все время думала о Доминике.
Он снился ей ночью и всякий раз, когда она засыпала в карете. Кэтрин со счету сбилась, сколько раз на постоялых дворах, где надо было дожидаться свежих лошадей, ей казалось, что она видит мужа, и всякий раз она обманывалась.
Но теперь он уже прочел ее письмо, прочел всю ту ложь, что она написала, – про то, что она не находит в себе сил простить его, и про то, что он ей безразличен. Впрочем, письма своего отца он, наверное, тоже уже прочел и сейчас, надо думать, спешит в Лондон. Может, он уже в Лондоне, если скакал во весь дух. Теперь он знает имя – Чарлз Видал, так что наверняка ему удастся разыскать отца.
Она вздохнула. Ей очень хотелось узнать, как продвигаются дела у Доминика. Но все же она правильно поступила, когда уехала. Уйти от мужа – вот единственный способ сохранить рассудок.
Ну почему, почему ей никак не удается убедить себя в этом?
– Не надо ли вам еще чего-нибудь, дорогая?
Кэтрин подняла глаза и увидела перед собой жену хозяина гостиницы.
– Нет, спасибо, все прекрасно. – Кэтрин откусила кусочек фазана, чтобы успокоить добрую женщину. Она почти не почувствовала вкуса. – Я просто устала с дороги.
– Прошу прощения, мэм, но вид у вас такой, будто вы от самой жизни устали. – И женщина, не дожидаясь приглашения, уселась напротив Кэтрин. – Может, вам лучше выговориться? Сразу на душе полегчает.
Кэтрин вспыхнула. Делиться своими переживаниями с незнакомой женщиной, пусть и доброй на вид!
– Благодарю вас, но не стоит. – Она заставила себя улыбнуться. – Рассказывать нечего.
– Дело в мужчине, так? – Женщина и не подумала отступить. Кэтрин ничего не ответила, и она продолжала: – Меня зовут Нелл. Я так поняла, что вы не в настроении откровенничать с человеком, которого даже не знаете. Но и мне когда-то пришлось пережить сердечные страдания. Я не буду вас больше расспрашивать, но если вы надумаете поговорить, то я с удовольствием послушаю.
Кэтрин закусила губу.
– А что у вас были за страдания?
– Видите вон того мужчину? – Нелл кивнула в сторону барной стойки.
Кэтрин посмотрела на хозяина гостиницы, протиравшего стаканы.
– Мистера Уилкокса?
– Да. – Нелл улыбнулась, как влюбленная девушка. – Когда я с ним повстречалась, я была замужем за очень суровым парнем, который меня бил, порой очень сильно. И едва я увидела Блейна Уилкокса, как поняла, что люблю его. Но два года прошло, и понадобилась еще и норовистая лошадь, которая лягнула моего Мартина в голову, прежде чем я смогла уйти к Блейну. Но все равно я не сдавалась. Я не теряла надежды даже в самые тяжкие времена.
Кэтрин с изумлением уставилась на немолодую женщину, сидевшую напротив. Должно быть, эта женщина многое повидала в жизни. И если рассказать кому-нибудь о своих бедах, то, может, действительно станет легче. К тому же Нелл едва ли станет сплетничать.
– Дело в моем муже, – краснея, проговорила Кэтрин. – Я люблю его, но мы не можем жить вместе.
Хозяйка гостиницы внимательно смотрела на Кэтрин. Ясно было, что она совершенно не понимает, как такое может быть.
– Почему же? Он что, очень жестокий?
– Нет, совсем нет, – прошептала Кэтрин.
– Милая моя, – сказала женщина, поднимаясь, – если ты любишь мужа, то должна найти способ ужиться с ним. Не бросай его из-за глупостей.
Тут жена хозяина ушла, так как надо было подавать напитки семейству за соседним столиком. Кэтрин тоже встала и пошла наверх.
Она тихонько вошла в свою комнату и посмотрела на ярко пылавший камин. Хотя тепло и свет огня были приятны, все равно ей было неуютно. Не будет ей ни мира, ни покоя. Ведь она уже совершила то, от чего ее предостерегала Нелл. Она бросила мужа.
И сколько ни напоминала она себе о том, что поступила так по необходимости, все равно сердце у нее разрывалось на части.
– Ах, Доминик, – прошептала она. – Я так люблю тебя. Если б только существовал способ…
В дверь ее громко постучали, и она в испуге вскочила на ноги.
– Миссис Уилкокс, я не стала доедать ужин, простите, – сказала она, подходя к двери. – Я хочу побыть одна и попытаться заснуть.
– Впусти меня, Кэтрин! Прошу тебя!
Кэтрин отшатнулась от двери, и кровь отхлынула от ее лица. Доминик. Это он стоял за дверью, и в
