предупреждение принято, но не отступил.
— Время пошло, — напомнил он, поглядывая на часы.
— О, пожалуйста, — взмолилась Николь, внезапно почувствовав легкое головокружение. С бешено бьющимся сердцем она медленно подняла глаза на Патрика. — Ты… ты думаешь, мы действительно должны поцеловаться?
Тот улыбнулся, и она поняла, что он на ее стороне.
— Не реагируй так серьезно, Ник, — заметил Патрик и пожал плечами. — Может, это не такая уж плохая идея, — добавил он мягко. — Представь, что нам придется поцеловаться перед Джеральдом. Если это будет выглядеть неестественно, он сразу поймет, что его дурачат. И весь наш тщательно разработанный план рухнет.
— Кроме того, с образовательной точки зрения… — начала Роза.
— Образование — чудесная вещь, — перебил ее Ирвин.
Николь бросила на них испепеляющий взгляд.
— Я советую тебе попробовать, — осторожно сказала Дэйзи, подозревая, какая борьба происходит в душе Николь. Она подняла руку и, бросив взгляд на часы, скомандовала: — Целуй ее скорее, Патрик. Мне нужно возвращаться в отель, там куча дел.
Тот беспомощно развел руками.
— Дэйзи торопится.
— Но это глупо! — возмутилась Николь. — Нам вовсе не нужно целоваться.
— Бьюсь об заклад, что именно поэтому Джеральд еще здесь, — неожиданно заявила Дэйзи. — Он не видит близости между вами и поэтому полон подозрений. И, надо сказать, ему не откажешь в проницательности.
Николь зябко поежилась. Ее бросало то в жар, то в холод.
— Ладно, — сдалась она. — Давайте покончим с этим.
— Наконец-то, свершилось, — хмыкнул Патрик.
— Не шути, я в очень плохом настроении, — тут же вскинулась Николь.
— Извини. — Шагнув ближе, Патрик положил руки ей на плечи, притянул к себе и замер, почувствовав ее напряжение. — Готова?
— О Господи! Ты ведь не собираешься целовать ее так? — В голосе Розы прозвучал неподдельный испуг. — Между вами можно рояль поставить. Обними же ее, Патрик!
Николь перевела глаза на сестру.
— Может быть, хватит?
— Вы собираетесь играть в четыре руки или целоваться? Это все, что я хочу знать.
— Боюсь, я не силен в игре на фортепьяно, — пошутил Патрик, поглядывая сверху вниз на Николь.
Он подбадривающе подмигнул ей и притянул к своему сильному, крепкому телу. Ощущение его близости было очень приятно. Но, не в состоянии ничего поделать с собой, она продолжала стоять как деревянная.
— Ник, — прошептал он, коснувшись губами ее виска. — Расслабься. Я не сделаю тебе ничего плохого.
И вдруг Николь хихикнула. Она сама не могла понять, как это произошло. Ей было вовсе не до смеха. Так откуда он взялся, черт побери?
Патрик отпрянул.
— Что тут смешного?
Она смущенно покачала головой, уже едва сдерживая истерический хохот.
— Ты, что, щекочешь ее, Патрик? — растерянно спросила Роза.
Он, нахмурившись, посмотрел на Николь, и его глаза раздраженно сверкнули.
— Николь, если ты не можешь сделать это…
— Я могу. — Она прыснула и тут же зажала рот рукой. — Прости.
Она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
— Что ж, прекрасно, — буркнул Патрик.
Николь взяла себя в руки и, сделав серьезное лицо, заставила себя прижаться к Патрику. Новый взрыв истерического хохота потряс ее, но на глазах блеснули слезы.
Но он неожиданно улыбнулся своей милой улыбкой, и она тут же расслабилась.
— Так-то лучше. — Он наклонил голову и прильнул губами к ее рту…
Она ожидала, что поцелуй будет нежным, по-братски невинным, но ошиблась. Его губы, источая безмолвный соблазн, казалось, шептали: «Доверься мне, Николь, позволь познать твой вкус, твою прелесть!».
Это послание было таким явственным, таким очевидным, что внутри у нее все оборвалось. Ее небесно-голубые глаза в недоумении расширились, руки уперлись в его грудь. Николь в гневе отшатнулась назад.
— Что происходит? — спросила она, задыхаясь.
Он выпрямился.
— Если ты не понимаешь, то ничем не могу помочь. Что, так уж плохо?
Плохо? О, нет…
— Это было ужасно, просто ужасно, — солгала она с дрожью в голосе. — Давай не будем делать так больше, Патрик. — Повернувшись к Розе и Ирвину, она выпалила: — Теперь все довольны?
Не помня себя, Николь вылетела из комнаты. В этом поцелуе было что-то запретное. А ведь Патрик был ей как брат.
Свежий, весенний воздух остудил ее пыл, и сердце потихоньку забилось в привычном ритме. Николь прикрыла глаза и предалась воспоминаниям. Его губы… Они ужасно сексуальны. Никогда прежде она не думала об этом. Неудивительно, что девушки карабкались по лестнице в окно его спальни в те далекие годы. Теперь она не осуждала их…
Николь решительно тряхнула головой. Нужно постараться забыть о своем поразительном открытии.
Только бы Джеральд и его спутница как можно скорее покинули город. И больше никаких поцелуев между ней и Патриком.
Это абсолютно исключено.
4
Николь хмуро глядела в одну точку. Как она могла так грубо обойтись с Патриком, зачем устроила эту сцену?
Но, благодаря Дэйзи, возвращение из госпиталя неожиданно оказалось легким и веселым. Николь в душе благодарила старшую сестру за рассказ о забавных историях, происходящих в отеле. Если бы не это, поездка прошла бы в тягостном молчании.
Сидя на заднем сиденье, девушка украдкой поглядывала на Патрика. Он от души смеялся над веселой болтовней Дэйзи, но от Николь не укрылась напряженная линия его плеч и сосредоточенный хмурый взгляд. Совершенно очевидно, что моя ребяческая выходка задела его за живое, виновато подумала она.
Патрик высадил их у отеля и отправился по своим делам. К ужину он не вернулся. Николь должна была признать, что на этот раз трапеза, несмотря на присутствие Джеральда, прошла для нее более спокойно, поскольку ей не приходилось изображать трепетную влюбленность, чувствуя себя при этом последней лгуньей. Но эпизод с поцелуем никак не шел у нее из головы. Необходимо все хорошенько обдумать… Несомненно одно: она должна извиниться перед Патриком.
Ужин закончился, и большинство туристов покинули отель, чтобы провести вечер в центре Луисвилла.
Остальные собрались в гостиной, в том числе Джеральд и его невеста. Николь искала повод улизнуть.
