появление на вилле Хэмфри? Может быть, он преследует ее? Чего он хочет? Ведь ему ничего не стоит одним ударом разбить ее утлую семейную ладью, а вместе с ней — последнюю надежду на спасение жизни матери. И он может это сделать, ибо не знает всей правды.
— Джина, милая, что с вами? — донесся до нее как будто откуда-то издалека голос стоявшего рядом Эндрю.
Но отвечать на этот вопрос Джине не пришлось. Рей отделился от двери и вышел на свет. Воцарилась мертвая тишина, которую прервал звон выскользнувшего из рук остолбеневшего Эндрю и разбившегося у его ног стакана.
— Рей?! — скорее прошипел, чем проговорил он. — Какого черта ты сюда явился?!
Однако незваный гость казался совершенно спокойным. Несколько мгновений он переминался с ноги на ногу. Потом скрестил руки на груди и, приняв величественную позу, обратился сразу ко всем:
— Я слышал, что вы сегодня принимаете нового члена в нашу семью?
Джина почувствовала, как по спине поползли мурашки. Тон Рея был издевательским, даже циничным. При этом он все время искоса посматривал на нее, и по матово-бледному лицу девушки, несомненно, угадывал ее мысли. Видимо, ему доставляла наслаждение роль палача с занесенным над головой жертвы топором. Чтобы этот топор опустился, Рею нужно было произнести всего несколько слов. Скажет он их или нет? Джина в изнеможении закрыла глаза.
— Это она? — вновь прозвучал голос Рея, и он медленно подошел к ней и посмотрел в упор. И тут что-то подсказало Джине, что сейчас Хэмилтон ничего не скажет. Скорее, он будет мучить ее, играя, как кошка с мышкой, и лишь потом, истерзав до конца, нанесет последний удар.
Эндрю сжал кулаки и крикнул:
— Отойди от Джины! Ты слышишь меня, Рей!
Хэмилтон бросил на него презрительный взгляд и тем же насмешливым тоном ответил:
— О, я отлично тебя слышу, дорогой кузен! Значит, Джина? От этого имени исходит аромат бурлящей крови и рвущейся наружу страсти. А какие глаза! Любой мужчина может просто утонуть в них!
Начало было положено. Рей осыпал Джину градом тех самых слов, в которых совсем недавно звучали бесконечная нежность и любовь. Теперь они были полны яда и сарказма. Хэмилтон намеренно мучил девушку. Тон, с которым он произнес ее имя, его взгляд, сама поза — все излучало издевку, злобу и стремление побольнее уязвить свою недавнюю возлюбленную. Джина молчала, беспомощно смотря на своего мучителя, медленно подходившего к ней.
В этот момент раздался голос миссис Хэмфри. К удивлению Джины, на этот раз он звучал как-то очень неуверенно и даже немного дрожал:
— Рей! Мы не звали тебя в свой дом!
Тот рассмеялся и посмотрел на тетушку с чуть заметным сочувствием.
— Неужели вы думаете, что я забыл об этом? Успокойтесь, я только поприветствую свою новую кузину и уйду!
Джина все еще не могла полностью осознать кошмар происходящего. Рей публично мстил ей за нечто такое, о чем никто из присутствующих просто не мог знать. А она была лишена всякой возможности ответить ему, боясь разоблачения. Рей отлично понимал это и пользовался своим преимуществом. По мере того, как он приближался, Джина все сильнее ощущала исходивший от него жар, проникавший, казалось, в каждую пору ее тела.
Рей вплотную подошел к девушке и картинно поклонился.
— Добро пожаловать в нашу семью, Джина! — сказал он самым ехиднейшим тоном, на какой был способен. И вдруг прильнул к ее губам своими. Это случилось настолько неожиданно, что Джина не успела отстраниться. В глазах у нее все поплыло, губы непроизвольно раскрылись, и она почувствовала между зубами его влажный, теплый язык. Будто электрическая искра пробежала по всему телу девушки и парализовала его. Джина попыталась было противиться такому наглому насилию, но не могла шевельнуть и пальцем. С ужасом она почувствовала, что страстно, безумно жаждет продолжения этого поцелуя… Но Рей выпрямился и отступил на полшага. Увидев на лице девушки расцветший пунцовый румянец, он рассмеялся мефистофельским смехом.
Эндрю схватил Рея за плечо и с силой повернул к себе.
— Я тебе сейчас разукрашу физиономию, ублюдок! — закричал он, покрывшись потом от ярости. Однако последний презрительно выгнул правую бровь и сбросил его руку со своего плеча.
— Что ж, попробуй! Посмотрим, как это у тебя получится!
Джина с расширившимися от ужаса глазами смотрела на эту сцену. Она понимала, что дело может закончиться дракой и только ей одной под силу это предотвратить. Кроме того, Джина не могла допустить, чтобы Рей изувечил ее будущего мужа.
Она сделала шаг вперед, встала между готовыми броситься друг на друга кузенами и, глядя прямо в глаза Хэмилтону, твердо сказала:
— Я прошу оставить моего жениха в покое!
Рей несколько раз смерил ее скорее оторопелым, чем презрительным взглядом и почти растерянно проговорил:
— Ничего себе. Как трогательно! Вы его защищаете? Вот это любовь!..
Он, молча повернулся и с гордо поднятой головой пошел к выходу на террасу, но в дверях остановился и сказал, обращаясь к миссис Хэмфри:
— Тетушка, я хотел вас предупредить, что надвигается страшнейший ураган. Он разразится через несколько дней и может наделать немало бед. Если потребуется помощь, дайте мне знать.
Миссис Хэмфри уже успела полностью овладеть собой. Голос ее звучал по-прежнему строго и властно:
— Спасибо за предупреждение, Рей. Думаю, мы справимся и без тебя.
Тот пожал плечами, как будто другого ответа и не ждал.
— И все же, в случае чего, я к вашим услугам.
Он еще раз оглядел столовую и, остановив взгляд на бледной девушке, поднял вверх указательный палец:
— Джина!
15
Когда он ушел, всем сразу стало легче. Только Джина вдруг почувствовала страшную слабость в коленях. Видимо, сказалось чудовищное нервное перенапряжение. Эндрю тут же заметил ее состояние.
— Джина, дорогая, что с тобой? У тебя такой бледный вид? — воскликнул он, бросаясь к девушке. — Будь проклят этот Хэмилтон! Пусть только попробует еще раз до тебя дотронуться! Я убью его! Он не причинил тебе боли?
— Нет, — солгала Джина, хотя Рей истерзал за эти несколько минут всю ее душу. Но то была другая боль, о которой никто не должен знать. Особенно Эндрю. Теперь другого пути не было — она должна продолжать играть взятую на себя роль: они с Реем никогда знакомы не были и раньше нигде не встречались.
Миссис Хэмфри сочла необходимым сделать нечто вроде заявления:
— Рей Хэмилтон — мой племянник. А вернее, паршивая овца, портящая все наше семейство. Он владеет кое-какой недвижимостью на противоположном берегу этого острова. Кроме того, на одном из соседних островов держит свои яхты. Очень жаль, что он избрал вас мишенью своего извращенного остроумия. Рей выкидывает подобные штучки назло нам, зная, что в этом доме его не жалуют.
Она говорила таким ледяным тоном, что Джине стоило немалого труда дослушать ее до конца. И все это время девушка думала о том, как бы найти предлог, чтобы уйти. Уйти и обдумать все, что произошло. Джина выждала паузу после речи миссис Хэмфри и обратилась к ней:
— Извините. Вы не позволите мне пойти к себе? Вся эта сцена выбила меня из колеи.
— Конечно, милая! Я представляю, в каком вы сейчас состоянии. Эндрю проводит вас наверх.
