конструкции. Надеюсь, пожарные лестницы в порядке? Запасные выходы не заперты и не завалены всяким хламом? Надо все срочно проверить! Эндрю, займись этим! А вы, тетушка, — окнами и форточками. Сьюзен, поднимись на чердак и посмотри, что творится там. Бриджит… Ах, да. У тебя нога… Ладно. На всякий случай будь здесь.
Хэмилтон говорил таким, не терпящим возражений голосом, что ни у кого не возникло и тени сомнения, что он имеет право отдавать здесь приказания.
— А я? — растерянно спросила Джина, вдруг почувствовав себя лишней. — Что мне делать?
— Вы пойдете со мной. Будем устанавливать ставни. Сумеете? Не побоитесь сломать ноготки?
— Не беспокойтесь за меня! — вспылила девушка. — Я не тепличный цветок! Скажите лучше, этот ураган действительно так страшен?
Рей посмотрел в окно.
— Надеюсь, он заденет нас только краем. Но на всякий случай надо приготовиться к худшему! — Увидев, что при этих словах Джина невольно побледнела, он рассмеялся — Ага! Испугались! То-то.
Но голос его звучал мягко, почти нежно.
Сколоченная Реем «команда» работала не покладая рук. Сам он носился по дому, давая указания, всегда очень к месту, и помогая остальным. Менее чем за час все приготовления были закончены. И тут же упали первые капли дождя. Еще через несколько минут небесные своды разверзлись и на землю обрушился настоящий водопад…
Все снова собрались в гостиной. Джина ждала, что миссис Хэмфри и Эндрю теперь поблагодарят Рея за помощь. Но никто из них не сказал ни слова. Тогда она сама подошла к нему.
— Спасибо, Рей! Что бы мы без вас делали? Правда, Эндрю?
Джина посмотрела на своего бывшего жениха, ожидая поддержки. Реакция последовала неожиданная. С каменным выражением лица, почти не глядя в сторону кузена, Эндрю высокомерно произнес:
— Мы больше тебя не задерживаем. Впрочем, ты и сам, наверное, хочешь поскорее вернуться в свою лачугу.
Девушка, стиснув зубы и со жгучим презрением глядя ему в глаза, медленно проговорила:
— Ты гонишь человека на улицу во время такого страшного урагана? Твое поведение не только не благородно, но подло и мерзко! Я уже не говорю о чувстве благодарности: оно тебе, видимо, совсем незнакомо.
Прежде чем Эндрю собрался с мыслями, чтобы ответить на этот внезапный для него выпад, раздался хохот Хэмилтона.
— Превосходно, кузен! Я и сам не намерен ни минуты больше здесь оставаться. — Он повернулся ко всем остальным и добавил — Теперь вы в безопасности, но не выходите без особой надобности из дома. Пока!
И он исчез за дверью. Джина медленно подняла горевшие бешенством глаза на Эндрю.
— То, что ваша неприязнь к Рею взаимна, для меня не новость. Но все же он пришел сюда, чтобы в минуту опасности помочь вашей семье! Как же у вас хватило совести, давайте прямо говорить, прогнать его? Да еще в такую бурю!
Воцарилось всеобщее молчание. Затем Эндрю, покрасневший от ярости, сказал изменившимся голосом:
— Мне кажется, что все здесь проявляют слишком большое внимание к моему родственнику, который этого ни в коей мере не заслуживает. Особенно ты, Джина! Может быть, кто-нибудь мне объяснит, что происходит?
— Ничего особенного, — с достоинством ответила Джина. — Кроме естественного беспокойства за судьбу человека, подвергающегося смертельной опасности. Вы не должны были так поступать, какие бы чувства ни питали к Рею!
— Согласен. Но никакая сила не заставит меня бежать за ним вслед, умоляя вернуться!
Джина сделала было шаг к двери, но Эндрю крепко схватил ее за руку.
— И тебя тоже не пущу! Ведь все слышали: он сам сказал, что не хочет здесь оставаться ни минуты. Так в чем же дело?
С трудом выдернув руку, девушка бросилась прочь из гостиной. Поднявшись к себе, она долго сидела на кровати и напряженно вслушивалась в вой и грохот урагана. За окном была кромешная тьма. Шторм все усиливался. Джина содрогнулась при одной мысли, что где-то там, в лесу, среди беснующейся бури, гнущихся до земли деревьев, под низвергающимися с громыхающих небес потоками воды, идет человек. И этот человек — Рей Хэмилтон, которого она, Джина Кинг, безумно любит. Если с ним случится несчастье, она этого не переживет!
Джина выбежала в коридор, сняла с вешалки плащ и накинула на плечи. На столике лежал небольшой фонарик. Девушка схватила его и сунула в карман, потом осторожно приоткрыла дверь и незаметно выскользнула на улицу…
Кругом бесновался ад. Молнии сверкали одна за другой. Гром грохотал, не переставая ни на секунду. Ветер сбивал с ног. Ливень, обрушившийся из низких черных туч, не давал дышать. Джина бежала, пригнувшись и почти ничего не видя перед собой. Но только раз она не выдержала и закричала — когда прямо перед ней с треском упала огромная пальма и перегородила дорогу. Опомнившись и чуть-чуть отдышавшись, девушка перелезла через эту преграду и побежала дальше…
Дверь была заперта. Джина дернула за шнурок колокольчика. Тихо! Неужели?.. Нет, не может быть! И она принялась в отчаянии молотить кулачками по дверным доскам с душераздирающими криками:
— Рей! Да откликнись же ты наконец! Проклятое чудовище! Скажи только, что ты жив! Больше мне ничего не надо!
— Какого черта? Кто там еще?!
Дверь приоткрылась, и яркий луч света ослепил девушку. Знакомые сильные руки подхватили ее и внесли в дом.
— Ты?! — воскликнул Рей, опустив свою ношу на стул. — Откуда?
— Слава Богу — жив! — простонала Джина.
— Кто?
— Ты! Кто же еще?!
Рей снял с нее плащ и стащил с ног разбухшие от воды туфли.
— Говорил же тебе: не выходи из дома! Разве так можно? Дуреха!
— Не спорю — говорил! Но как я могла сидеть дома, не зная, жив ты или нет? Я так боялась за тебя, Рей! Что ты наставил на меня этот фонарь, как прожектор? Убери его!
Хэмилтон только сейчас сообразил, что держит в руках переносной фонарь, свет которого по яркости не уступал автомобильной фаре.
— Я хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
— Все, все в порядке! Убедился?
Джина воровато спрятала свою левую руку за спинку стула: на ободранных пальцах была кровь.
— Слава тебе, Господи! Обошлось! — облегченно вздохнул Рей и потушил «прожектор». При свете уже знакомой керосиновой лампы на террасе сразу стало как-то очень уютно. — Нет, все-таки ты чокнутая! А если бы тебя убило молнией или придавило деревом? Я видел, сколько их поломало и вырвало с корнями за этот вечер. Надо же иметь хоть несколько извилин в голове!
Джина почувствовала, что начинает приходить в себя, и огрызнулась:
— Перестань на меня орать!
И тут же разрыдалась. Рей исчез на мгновение и вернулся со стаканом воды.
Она выпила, и ей стало лучше. Еще немного успокоившись, Джина встала со стула.
— Ну, мне пора. Ты цел и невредим, значит, надо возвращаться.
— Да ты что? Никуда я тебя не отпущу.
— Права меня удерживать тебе не дано, Рей.
Он рассмеялся.
— Посуди сама: если ты уйдешь, мне придется последовать за тобой. Должен же буду я убедиться, что теперь ты благополучно добралась! А потом по той же причине ты вновь побежишь за мной. Так и
