себе самую шикарную матрицу. Рядом с ней и Клеопатра казалась бы дурнушкой. Как и рядом с вами…
– Да? – Кэрол обворожительно улыбнулась. – Спасибо, – потом внезапно расхохоталась: – Господи, да вы и впрямь считаете, что я – Маргарет!
– Почему бы и нет?
– Думайте, что хотите, – в ее глазах появились колючие льдинки. – Мне наплевать. Да и зачем вам Маргарет?
– Я могу с ней увидеться?
– Для чего?
«А, действительно, для чего? – с тоской подумал я. – Чтобы с помощью ее доказать правосудию, что я убил вовсе не человека? Но разве клон – не мыслящее существо с душой и плотью? Нет, стоп. Так я могу договориться до чего угодно. Суд постановил, что я явился причиной смерти мисс Лоры Клейн, спасибо Хэлтропу, он не сказал, кто на самом деле убитая, а просто закрыл дело с исчезновением. Правда, теперь основная проблема именно в этом. Но все же у меня есть свидетель, который может рассказать правду, а, значит, и надежда восстановить свое доброе имя.»
Впрочем, и комплекса вины, по большому счету, я могу не испытывать, ведь на самом деле мисс Тревор я не убивал, а уничтожил лишь порождение виртала, которое и человеком-то… Черт, я совсем запутался. Да и чему тут удивляться? Наша цивилизация еще не создала критериев, по которым можно было бы четко ответить на вопрос: кто есть гомо сапиенс, а кто…
– Стрэдфорд знает, кто вы? – спросил я.
– И кто же я? – изумленно вскинула она брови.
– Ну… – замялся я.
– Не человек? Вы это хотите сказать?
Признаться, я даже покраснел.
– Так вот какую дилемму вы решали эти пять минут! Да, я – клон. Но чем я отличаюсь сейчас от Маргарет? Ее физическая сущность… Нет, зачем усложнять. Она, вернее, ее тело, вошло в виртуальность, изменило физические параметры и вышло тем же человеком. Я же очеловеченный программный продукт, но во крови и во плоти, как и вы. «Cogito ergo sum – я мыслю, значит, существую», – сказал почти четыре века назад Рене Декарт, повторив фразу древнегреческого философа Парменида, изрекшего «Мыслить и быть одно и то же». Право, точнее просто невозможно сказать.
– Может быть, вы и правы… – пробормотал я.
– Я права, и вы это понимаете. А чтобы удовлетворить вашу любознательность, отвечу на последний вопрос. Нет, говорить что-либо подобное Стрэдфорду я и не думала. Если бы вы размышляли, прежде чем задавал вопросы, то сэкономили бы кучу времени. Я – человек. И Лора была человеком! Вы убили человека!
– Нет! – вскинулся я.
– Да! Да! Да! – лицо Кэрол внезапно исказилось, но оно осталось по-прежнему прекрасным. – Неужели вы думаете, что мы простили вам Лору? Не надейтесь! Свое вы получите… – она так же внезапно успокоилась и почти ласково улыбнулась: – Не бойтесь. Это произойдет не сегодня. И не завтра. Убийца, даже раскаявшийся, должен нести свой крест долго, очень долго… А ведь вы не раскаялись…
«Почему все они так и норовят ткнуть меня мордой в грязь? То Лора, то она, – со злостью подумал я. – Окажись кто-нибудь из них на моем месте, у них бы и не так голова пошла кругом. Хотя… Хотя положение у Кэрол, если она, конечно, не врет, похуже моего. Кому-кому, а ей действительно не позавидуешь. Жить среди людей и знать, что ты не такая как все. Бр-р-р».
Меня даже передернуло.
– Надеюсь, с вопросами мы покончили? – спросила Кэрол, допивая свой бурбон.
– Не знаю, – признался я. – Все так неожиданно, нужно обдумать это.
– Тогда проваливайте! Забейтесь в свою конуру и ломайте голову, как выпутаться из этой истории. А я устала и хочу спать. Завтра у меня тяжелый день…
Уснуть я не мог. Открытие ошарашило меня, выбило из колеи. Чем больше я думал, тем больше убеждал себя, что Кэрол лгала. Именно под ее личиной укрылась Маргарет Тревор! А как, иначе, объяснить ее богатство? Она же обмолвилась, что получила наследство от дяди, имевшего компьютерную фирму. Уж не от дядюшки ли Арчибальда? Не отдала бы жадюга Маргарет деньги своей матрице, никогда бы не отдала! Да и не верил я во множественное клонирование. Не сошла же с ума мисс Тревор, чтобы пойти на такое… Дублей, пусть внешне непохожих друг на друга, человечество не потерпит. И так нас слишком много на этом маленьком шарике, и без того чуть ли не половина человечества живет в скотских условиях, голодает и умирает от пустяковых болезней. А значит, клонов начнут преследовать, если, вообще, не отстреливать, как в старом фантастическом триллере «Бегущий по лезвию бритвы», где подобным образом поступали с киборгами. Наверняка Маргарет понимает это. И потому должна быть осторожной. Чертовски осторожной… Нет, Кэрол не матрица, она и есть Маргарет Тревор!
Всю ночь я ходил по комнате, словно загнанный в ловушку зверь, а утром прямиком отправился в кабинет шефа. Стрэдфорд был не в духе, хмурился, глядя на меня из своего глубокого кресла, да изредка поглядывал на монитор компьютера.
– Ну что еще? – проскрипел он, как несмазанная дверная петля.
– Я хочу расторгнуть контракт с ЦРУ, – сказал я.
– Что?!
– Повторяю, я хочу…
– Я понял, что ты сказал! – взревел Стрэдфорд. – И еще я понял, что ты рехнулся. Больше устраивает жизнь за решеткой? Или подобным образом ты пытаешься добиться повышения по службе?
– Ни то и ни другое, – спокойно ответил я. – Тот крючок, на который подцепило меня ЦРУ, проржавел. Я хочу добиться в суде пересмотра дела.
– Хочешь сказать, что никого не убивал?
– Нет, этого я не говорю. Только вот убил я совсем не человека, и в этом весь вопрос.
– А кого же тогда? – опешил Стрэдфорд.
– Это и предстоит выяснить суду.
– Та-ак, – протянул шеф, – замечательно. Ну-ка садись и выкладывай все начистоту.
И я поведал ему все, начиная с того дождливого вечера, когда сержант Стоуни приехал за мной. Ну, почти все…
Когда рассказ наконец закончился, Стрэдфорд долго сидел в задумчивости, и я, как ни старался, не мог определить по выражению его лица на моей он теперь стороне или нет. Впрочем, ответ, как мне казалось, я просчитал еще ночью, иначе не явился бы к нему со своей просьбой.
– Чего же ты ждешь конкретно от меня? – спросил, наконец, Стрэдфорд.
– Отсюда я не могу начать судебное разбирательство. Я хочу, чтобы вы негласно отпустили меня на некоторое время, пока я не выиграю дело.
– А если проиграешь?
– Вернусь обратно.
– Ладно, – Стрэдфорд вытолкнул свое тело из кресла и, подойдя ко мне вплотную, похлопал по плечу. – Я подумаю, как тебе можно помочь.
– Спасибо. Я знал, что вы порядочный человек, – пробормотал я.
– Ну-ну, – усмехнулся шеф и вернулся обратно к себе за стол. – Ступай. Я тебя вызову.
Я вылетел из кабинета, словно стал воздушным шариком, таким легким казалось тело, таким радостным мне виделось будущее. В дверях столкнулся с Дэвидом Нортоном, и он еще долго провожал меня взглядом, наблюдая, как я вприпрыжку бегу по коридору. А я изо всех сил сдерживал крик «Свобода! Я буду свободен!»
Почему даже зрелые люди иногда впадают в детство? Или радость, как и спиртное, низводит нас до уровня младенцев, которые умеют радоваться на всю катушку, не оглядываясь на какие-то, пусть пока отошедшие на второй план, но все же никогда не прекращающиеся проблемы?
И тут я наткнулся на Кэрол. А когда увидел ее глаза, радость моя улетучилась, словно аммиак, вырвавшийся из резервуара – столько презрения было в ее взгляде.
– Значит, это из-за вас меня вызывает шеф, – не столько спрашивая, сколько утверждая, произнесла
