но и подробно расспрашиваю продавщицу, как рассадой пользоваться.
Дурное дело оказывается нехитрым: улучив момент, я проникаю в кабинет Айрапета и, воровато озираясь, выкапываю несколько маленьких ямок в земле вокруг драгоценной альбицции. Затем щедро отсыпаю «Счастья дачника» во все отверстия, аккуратно заметаю следы вторжения и заливаю все это из лейки. Все! Теперь остается только ждать, пока наша альбиша вырастет большая-пребольшая. Как в сказке про репку.
А после обеда (отлучаться с поста я не стала и сочла возможным стырить у шефа со стола немного орешков) очень заметно просыпается основная часть журналистской ЖП-братии.
С двух часов дня в «мою» приемную начинают одним за другим влетать, вплывать или вползать (в зависимости от темперамента и состояния здоровья после вчерашних мероприятий) многочисленные труженики пера.
Первой буквально врывается слабое подобие Кейт Мосс — блондинистая пигалица, по виду лет 20 с небольшим гаком, в маленьком черном платье (это в будни!) и бордовых замшевых ботфортах. Не дав мне опомниться, она проносится прямо в кабинет главреда. И уже через секунду, со скоростью кометы следуя на выход, бросает мне на ходу:
— Вы вместо Ритки? Передайте Андрею: я там ему влагалище на стол положила! — и исчезает за дверью.
Да уж, то ли девушка, то ли виденье. Пигалица, по всей видимости, сделала все возможное, чтобы ее облик вызывал ассоциации с апологетом анорексии и подиумного обморока. Но на ее счастье, сходство получилось лишь приблизительным.
Через минуту звонят снизу, от поста секьюрити:
— Аллоу, Рита, это Шнырская. У меня Штурм уже в кресле сидит, задрав ноги, поэтому подняться не могу. Я тут придатки у охранника оставляю. Ты их забери и Андрею передай, лады? Ну, чмок-чмок, до связи! — отбой.
Никак не пойму, наш Айрапет — просто маньяк или еще и людоед? Или он, упаси меня бог, приторговывает человеческими органами? Причем, исключительно взятыми у селебритиз. Иначе зачем ему влагалище, придатки и Штурм в кресле, задрав ноги?
Вскоре ко мне как каравелла вплывает томная брюнетка лет 35 с мушкой, густо подведенными глазами, огромным бюстом и сексуальным низким контральто. Смотрит изучающе и недобро. Или просто близорука:
— О, вы, должно быть, новая помощница Андрея! Мило-мило, такая интересная дама! А где же Риточка… Хотя, впрочем, о чем это я. Сейчас такая жизнь: сегодня Риточка, завтра Ниночка. Я, кстати, Надя Булка, а вы?
— Манана, — коротко отзываюсь я. А что: у нее же тоже какое-то блатное погонялово. Прямо Сонька Золотая Ручка какая-то!
— Ах, Мананочка! — продолжает с придыханием разглядывать меня Булка. — Я тут дискеточку принесла с текстиком, сохраните, пожалуйста, в папочку текущую для Андрея.
Пока я вожусь с дискетой и пытаюсь разобраться в папках, файлах и доступах в референтском, то есть Риткином, компе, опять звонит внутренний:
— Рита, это верстка! Срочно закройте унитаз, а то мы из-за вас в него попасть не можем. А нам он срочно!
Еще через пять минут:
— Рита, это корректура! Мы снимаем с полосы заголовок «Шумит роща, дает теща». Он оскорбляет семейные ценности! И пусть Андрей не спорит! Нас приличные люди тоже читают. Что ставить вместо него? Ах, его нет? Ну позвони ему или сама решай, только быстро! Полосу прислать все равно не сможем, она у нас под собакой. Ну?
«Как это под собакой?» — в ужасе думаю я. Собака у них там, что ли? И почему полоса под ней? Она, должно быть, спит на ней. Или сидит и злобно рычит, скаля зубы. Может, она бешеная?
А звонить Айрапету я все равно я не могу, он же не велел! Эх, была не была! Он же сказал мне учиться.
— «Моя вторая мама», — оперативно реагирую я, хотя понятия не имею, о каком материале вообще идет речь. Да и что мне, собственно, терять кроме своих цепей?
Часам к семи, когда мой разум уже отказывается воспринимать происходящее, звонит Айрапет:
— Манана! Валя уговорил меня остаться на фуршет, я не приеду. Можешь закрывать лавку. Завтра утром чтобы список селебритиз и темок по ним был у меня на столе. Вопросы берешь в читательской почте. Все, обнимаю.
Обнимает он меня, людоед!
Пока я выяснила, где берут читательскую почту, нашла отдел писем и попила чаю с общительной тетей по прозвищу «Библио-глобус», которая затем любезно помогла мне загрузить в сумку добрые три кило писем от благодарных читателей, на дворе наступил глубокий вечер.
Добравшись до дома, я тут же прозваниваюсь Ритке. И с облегчением выясняю, что «влагалище», «придатки» и «унитаз» — это всего лишь названия файлов. Так их называют для удобства: чтобы было сразу понятно, материал на какую тему хранится в данном документе. Блондинистая пигалица с «влагалищем на столе» — это Кейт (вообще-то, она Катя, но прозвана так, потому что косит под Кейт Мосс). Кейт — авторша, специализирующаяся по косметологии и новинкам пластической хирургии. И от нее постоянно поступают файлы типа «уши», «попа» или «брыли». Но самым последним хитом, по Риткиным словам, были «сиськи», которые Кейт передала Айрапету с пометкой «лично в руки». После чего ее прозвище тут же было расширено добрыми творческими коллегами до «Кейт с сиськами».
А если на нашем референтском компьютере открыт какой-то файл, то верстальщики не могут попасть в него по локальной сети, чтобы начать с ним работать. Именно это произошло с файлом «унитаз», который я — должно быть, по ошибке — открыла.
А собака — это отнюдь не бешеное бродячее животное, проживающее в кабинете у корректоров, и время от времени валяющееся на полосах. «Собакой» называют полосу, проходящую последнюю корректуру. Всего корректур бывает две или три, это зависит от графика прохождения полос в каждой конкретной редакции.
Мадам Шнырская — ведущая рубрики «Прием ведет гинеколог». Она умудряется раскручивать звездных теток на рассказы о том, как они борются с различными женскими болезнями. Поэтому Шнырская в ЖП — на вес золота. А «Штурм в кресле» — выражение чисто образное и наверняка означало лишь то, что Наталья уже готова к интервью. Просто Шнырская обожает всякие фигуры речи и вообще — она поэтесса и пишет верлибры. А в ЖП просто подрабатывает.
Надя Булка — это не блатное прозвище, а настоящие имя и фамилия. Причем весьма известные в журналистских кругах. Именно Булка добывает самые откровенные и доверительные интервью о личной жизни у звезд старой формации — легенд нашей культуры.
А вот с мужчинами у Айрапета, оказывается, сложные отношения. По словам Ритки, наш главред собратьев по полу в качестве сотрудников не признает: говорит, что с мужиками ему сложнее работать. Они не слушаются и часто самовольничают. Услугами авторов-мужчин Айрапет принципиально пользуется только на внештатной основе. Конечно, в штатном расписании художественных и технических служб все равно полно мужиков. Но вот среди журналистов — наиболее приближенной к главреду гвардии — всего один. Это бывший мальчик-модель, а ныне музыкальный критик и ведущий рубрики «Афиша», красавчик Гоша. Его Айрапет обожает, и у него единственного принимает материалы самолично — без Риты и без электронной почты. Гоша заглядывает в редакцию редко, но, судя по всему, они с Айрапетом благополучно пересекаются на нейтральной полосе. Во вском случае, тексты от Гошика в ЖП поступают регулярно.
Но рано или поздно Гошик придет, и я его увижу. И непременно, по Риткиному убеждению, буду в шоке: он — ну чистая копия Эштона Кетчера, молодого мужа Деми Мур! Правда, с повадками Бори Моисеева.
А что касается самовольной замены заголовка на полосе, то Сам непременно нам покажет — и мне, и корректуре.
Уф, но, по крайней мере, я попала не в каннибальский притон и не в подпольный цех по контрабанде донорских органов.
