Многие наши доктора видели своих назначенных на операцию пациентов уже на столе в операционной. Но я поставил себе за правило встречать своих еще в приемном отделении, когда они растеряны и взволнованы. Я разговаривал с ними, успокаивал. А когда подходило время ввозить пациента в операционную, я не ждал санитара или молодого резидента, а сам ввозил его на каталке и помогал санитарам переложить на операционный стол. Все это создавало доверие: доктор заботливый! Конечно, мой возраст и седые волосы тоже помогали: доктор опытный!
Но самому доктору работать становилось все труднее, силы сдавали. Дома после работы мне хотелось только лежать пластом и тупо смотреть в экран телевизора. И однажды вечером я задумался: долго ли еще смогу выдерживать такую нагрузку?
Все чаще болела голова. Почти регулярно я стал принимать Ту1епо1 — обезболивающее. Однажды попросил сестру в отделении:
— Измерь мне, пожалуйста, кровяное давление.
Оказалось 160/90 — повышенное.
Сколько мне осталось активных лет работы? Если буду жив, то надо ведь пожить еще и после работы. В Америке пенсионный возраст — 65 лет, и для мужчин, и для женщин. После этого люди получают пенсию, им помесячно возвращаются деньги из фонда социального страхования (которые они сами вносили, пока работали). Если уйти с работы в 62 с половиной (это называется «ранняя отставка»), то социальное страхование выплачивает немного меньшую сумму.
Хотя мы успели с Ириной накопить более миллиона, все равно деньги никогда не лишние и отказываться от того, что полагалось, мы не собирались. К тому же у нас было трое внуков, и мы хотели в будущем обеспечить им обучение в колледжах.
Мы с Ириной все чаще возвращались к теме ухода с работы. Подходить к концу пути всегда непросто. Значит, больше не будет операций? Не будет больных? Не будет конференций и учеников? Трудно представить… Но мы с Ириной шли к этому решению, как говорится, взявшись за руки. И в какой-то из вечеров оба, в унисон, решили: когда мне исполнится 65, а Ирине 63, мы выйдем в отставку. Решено! И мы почувствовали от этого решения облегчение: не будет многих привычных дел и проблем, зато впереди — абсолютная свобода.
Драконы Гонконга
Драконы Гонконга имеют похвальную привычку каждый день спускаться с гор и купаться в море — любят принимать ванну в морской воде. Перегораживать им путь к воде нельзя, они рассердятся и могут натворить бед. Чтобы точно знать, как построить на горе и на берегу моря дома, не перегораживая путь драконам, есть наука невидимой географии — ФЭНГ ШУИ. Собственно, это и наука и искусство вместе. Одно из ее содержаний в том, как правильно ставить все сделанное человеком в позицию, соответствующую жизненной и космической энергии, которая протекает через землю. Фэнг Шуи — это специфически китайское учение озабоченности о всеобъемлющей гармонии, балансирования и пропорциях трех начал — человека, природы и духа. Профессионалы этой науки называются ГЕОСВЯЩЕННИКАМИ.
Их центр находится в Гонконге, и отсюда Фэнг Шуи экспортируется в китайские поселения по всему миру. Поскольку финансовый и деловой центр самого Гонконга представляет собой густой лес небоскребов на берегу гавани Виктории, то позиция каждого из небоскребов определяется строго по указаниям геосвященников. Без них ничего не делается — не только постановка домов, но и расположение внутри них дверей, окон, лифтов и даже мебели в комнатах. Геосвященники также знают, что драконы панически боятся своих отображений в зеркалах и не любят отблесков света и движений рыб в аквариумах. А кроме того, им известно, что рыбы способны впитывать дух неудач, а если и умрут от этого духа, то могут быть заменены другими. Поэтому в небоскребах Гонконга масса зеркал и аквариумов. У геосвященников вообще много забот, хотя их задачи слегка упрощаются тем, что драконы умеют свободно проходить через стекла окон. Поэтому во всех небоскребах Гонконга окна всегда большие.
Все это нам рассказал гид-китаец в наш приезд в Гонконг, куда меня пригласили на лекцию в Гонконгский университет. Но уж если лететь 20 часов в такую даль, то нам с Ириной хотелось заодно увидеть и Китай. Две недели мы путешествовали там с группой, проехали через Пекин, Шанхай, плыли на пароходе по реке Янцзы. Восстановление Китая после засилья коммунистов нас потрясло: политика экономического развития страны дала Китаю невиданно быстрое процветание. Особенно поразил развитием Шанхай: из города тесных трущоб вырос город-красавец из небоскребов, парков и бульваров — как прекрасная бабочка из серого кокона. Вот бы России тоже так развиваться!
У китайцев есть поговорка: Китай имеет два крыла — одно крыло это Шанхай, другое это Гонконг. Эти два города всегда помогали Китаю развиваться. И вот, повидав одно «крыло», мы перелетели в другое.
Гонконг — это уникальная западная жемчужина Востока. Побывать в нем — значит увидеть своими глазами самую грань редкостного сочетания Востока с Западом. На небольшом участке скалистой земли и на древних устоях Востока, в удушливо жарком и влажном климате каким-то чудом встал наиболее модерный город мира. На полуострове и острове всего в одну тысячу кв. километров теснятся семь миллионов населения и суетятся миллионы ежедневных деловых гостей и туристов — самая высокая плотность населения в мире. Но Гонконг сам себя содержать не может, продукты, энергия, товары и даже вода — все доставляется из других стран. И все есть. Поразительно!
Гавань Гонконга с 1540 года была португальской торговой базой и базой для пиратов. Британия захватила его в 1841 году и водрузила над ним 11пюп 1аск — британский флаг. Порт и город стали разрастаться, туда съезжались дельцы и образованный люд, чтобы за бесценок выкачивать богатства из Китая и ближних восточных стран. В 1898 году Китай отдал Гонконг Британии в аренду на 99 лет, которая закончилась 1998 году.
Это было время интенсивной технической революции Запада, в которой лидировала Англия. И Гонконг быстро стал превращаться в богатый центр — в него пошел поток дешевой китайской рабочей силы. Поэтому в городе западного типа стиль жизни во многом остался чисто восточный.
История развития Гонконга на самом деле отражает трагическую историю современного беженства Востока. Этот город — пример того, как богатый Запад содержит и тянет за собой бедный Восток.
Мы прилетели вечером. В громадном аэровокзале один за другим бегали автоматически управляемые монорельсовые поезда. Все вентилируется кондиционерами. Но. как только мы вышли наружу, сразу попали во влажную жару. Наша машина медленно продвигалась в сплошном потоке к отелю «Марко Поло Гонконг». Наш гид говорил на прекрасном английском с британским произношением — всю жизнь он прожил британским подданным в этом «британском» городе. У входа в отель, прямо у причала гавани стоял гигантский океанский лайнер, сверкавший огнями. Я люблю корабли и залюбовался им, представляя, как этот красавец важно отойдет от причала и поплывет куда-то вокруг света, пересекая океаны. Наверно, приятно было бы поплыть на нем.
— Куда поплывет этот корабль? — спросил я гида.
— Этот корабль далеко в море не выходит: по вечерам он отплывает от берега в открытое море на одни сутки, и возвращается — это всего-навсего плавучий игорный дом. И «игривый» тоже, — он подмигнул, — для суток любви: на нем для этого есть в большом выборе брюнетки Востока и блондинки Запада, а если надо — и молодые мужчины.
— Как, такой прекрасный корабль — всего-навсего плавучий притон?!
— Это же Гонконг. В городе игорные дома запрещены, а в международных водах в открытом море все можно. За одни сутки на этом корабле выигрывают и проигрывают такие громадные деньги, что на них можно построить еще такой корабль.
Так нам был дано наглядное подтверждение того, что в Гонконге крутятся ТАКИЕ деньги, что держать в качестве притона океанский лайнер — ничего не стоит.
Утром позвонил доктор Бобби Кин Ва Нг («Нг» без гласных в середине — очень распространенное имя). На английском с британским произношением (какое же другое в Гонконге!), он представился просто как Бобби, хирург-ортопед из Госпиталя принца Уэльского:
— Профессор Голяховский, мой шеф профессор Лью Нг (опять Нг) поручил мне привезти вас с женой
